Заблудившийся звездолёт. Семь дней чудес.

Он увидел вдали небольшую, с яблоко, планету, плывшую в темноте космического пространства, с одной стороны освещённую Солнцем. Он видел её, удивительно похожую на уменьшенный школьный глобус со всеми его материками и океанами, видел и не верил себе. Земля тускло мерцала в серебристом свете, и на ней чётко был виден с малых лет знакомый контур Африки, пересечённый волокнами облаков Мадагаскар и тускло-белая шапка Южного полюса. Сверху Земля казалась совершенно необитаемой, нежилой, холодной, а уж кто-кто, а Толя-то знал, какая она тёплая, обжитая, добрая…

С каждой минутой усиливалось её притяжение.

— Дай и мне ещё посмотреть! — опять потребовал Жора и дёрнул Толю за руку. — Я забыл уже, какая она…

— И я! — потребовал Женя и, низенький, стал тянуться на цыпочки.

— А я что, не хочу? — обиделась Леночка. — Пустите меня! Земля, неужели это ты? Хорошая, родная, как мы стосковались по тебе…

Земля стремительно росла, надвигалась и вот уже закрыла весь горизонт, бескрайняя и сияющая.

1970-1973

СЕМЬ ДНЕЙ ЧУДЕС Повесть почти фантастическая об одной неделе в жизни Бори Крутикова

Глава 1 Синяя коробка

Боря защёлкнул на замок портфель, натянул куртку и шагнул к двери, но тут зазвонил телефон. Маленький и чёрный, он стоял на столике в передней и звонил громко и требовательно. Не звонил, а давал короткие пулемётные очереди.

Кто в такую рань?

Боря даже оробел и с опаской снял холодную трубку.

— Слушаю… Кто это?

— Привет, это я, — бодро сказала трубка, и Боря узнал Глеба. — Что новенького? Ничего?

— Ничего, — подтвердил Боря, потому что и в самом деле за вчерашний вечер и сегодняшнее утро не произошло в его жизни ничего особенного. — В школу вот собираюсь. — Боря вздохнул.

— Чувствую!.. — ещё бодрей заорала трубка. — А знаешь, что мне вчера подарил папа?

— Что? — Боря так и сник.

— Догадайся, — потребовала чёрная трубка.

— Не знаю.

— А ты подумай!

Боря молчал.

— Пошевели мозгами!

— Ну не знаю я, не знаю…

— Кинокамеру «Уран»! Крошечная, с ручкой как у пистолета, диафрагма и выдержка сами устанавливаются. Нажми кнопку — и снимай. Фильмы делать буду! Понял?

Чего ж тут не понять! Глебу всегда дарили необычные, замечательные вещи, какие и сниться не могли ребятам их класса — ни Андрею, ни Вове Цыпину, ни ему, Боре Крутикову, самому одинокому и невезучему: три месяца уже прошло, а отец всё собирается купить ему давно обещанную подзорную трубу.

— Дашь подержать? Снимать научишь? Ну, Глеб, умоляю…

— Там видно будет… А ещё знаешь новость? — радостно спросила трубка.

— Нет, — ослабевшим голосом сказал Боря. — А что?

— А то, что Андрей заявил вчера после уроков: если ты не извинишься при всех, перед Наташкой, не пойдёшь на экскурсию в аэропорт.

Боря прямо подскочил:

— Врёшь! Какое его дело? И я не виноват… Много берёт на себя!

— Это ты ему скажи, — ответил Глеб. — Ну, всего, до встречи…

И в трубке раздались гудки. Частые, холодные, едкие. Точно дразнили Борю.

Глеб любил первым обрывать разговор, и всегда в таком месте, когда так хочется говорить.

И Боря положил трубку с этими дразнящими гудками на аппарат, и она сразу притихла. И в квартире была полная тишина: мама с отцом на работе, братишка Костик уже убежал в школу — оп всегда убегает чуть не за полчаса до занятий.

Было тихо. Так тихо, что даже в ушах звенело.

Боря застыл у двери. Да… Вот как получается: у кого «Уран» с ручкой как у пистолета и бодрый голос, а кому грозят даже не взять в аэропорт… Андрей грозит! А почему? Да потому, что он главный в классе и его отец, знаменитый воздушный ас, налетавший много миллионов километров, взялся устроить им эту экскурсию; он сам покажет им кабину своего гигантского реактивного корабля, и можно будет посидеть в пилотском кресле, увидеть чуткие стрелки десятка приборов, коснуться штурвала и полазить внутри огромных крыльев. А потом… А потом их обещали покатать на вертолёте и показать сверху город!

И все пойдут на эту экскурсию просто так, а он должен при всех извиняться…

Даже в школу идти расхотелось.

А идти было нужно. Совсем недавно заходила к ним Марья Васильевна, классный руководитель, из-за двоек по арифметике и русскому, и у неё был неприятный разговор с мамой.

Только бы с Наташкой не встретиться — её дверь на их же площадке, напротив. Она в самый последний момент убегает в школу, за минуту до звонка, и теперь из-за неё он не тронет штурвал самолёта и не увидит с неба свой дом…

Боря высунулся из квартиры — у лифта пусто. Он бесшумно вышел и, не сводя глаз с её двери — не открылась бы! — нажал кнопку вызова лифта. Прыгнул в кабину и, сильно хлопнув дверью, поехал вниз.

И быстро-быстро зашагал к школе, оглядываясь по сторонам. Он не хотел сейчас встречаться не только с Наташкой, но и с Вовой Цыпиным, добрым и тихим, жившим в соседнем подъезде, которого в прошлом году так ловко провёл Глеб…

Только подошёл он к школе — звонок.