Заблудшие

— Партизанская связная эта сука, — зло произнес Селютин, специально для Григория.

— К своим бежала, чтобы их предупредить, — словно оправдывался перед мужчиной командир отделения.

— У меня приказ никого не пропускать.

Гришка поджал губы и отвернулся в сторону. Нет больше Дуни, — возвестил его голос совести.

— Пошли в деревню, — махнул рукой Селютин, которому надоело быть в оцеплении и хотелось поучаствовать в зачистке. Парни поплелись следом за ефрейтором. Вышли к ближайшей к лесу хате.

— Чиж, обыщи сарай, — распорядился Селютин.

— Нас интересует особенно оружие. Остальные за мной.

Обыскать, значит обыскать, — вздохнул Григорий. Он методично сверху вниз облазил все строение и естественно ничего не нашел. Пошел к дому, чтобы доложить результаты, а там, на пороге стоит Абдулла, татарин из Крыма и курит сигарету.

— Селютин в доме? Мне доложить надо, — шагнул Гришка на порог.

— Не ходи туда. Я ему скажу, — остановил его шуцман.

— Это еще почему? — возмутился пулеметчик.

— Занят ефрейтор.

— Чем он таким занят, что не может меня выслушать? — бурчал Чижов. В сенях затарахтело ведро, и послышался отборный мат. На крыльцо вышел их командир отделения, который пытался застегнуть ширинку.

— Твоя очередь, — кивнул Александр татарину, указывая головой на дверь. Тот сделал глубокую затяжку и, выбросив на землю окурок, шагнул внутрь помещения.

— Чего тебе? — наконец-то Селютин справился с ширинкой.

— Обыскал и ничего там не нашел, — доложил Чижов о результатах проведенной работы.

— Вот и хорошо. Иди в другой дом и делай там, все, что захочешь.

— Как это? — не понял Григорий.

— А так! Эту деревню приговорили к уничтожению, и теперь можешь почувствовать себя царем. Бери, что хочешь, люби кого хочешь, жителей все равно всех убьют, — открыл ефрейтор тайну карательной экспедиции. Эта новость просто взорвала мозг Чижова. Разве так можно? Селютин по выражению лица подчиненного понял, что с ним что-то не так.

— Чижов, ты о чем задумался? Это партизанская деревня. Тебе жалко партизан? Ты думаешь, они тебя станут жалеть? Это война. У кого крепче нервы тот и выигрывает, — высказался командир отделения.

— А как же дети, женщины, старики? Их — то за что? — расстроился полицай.

— Я смотрю, из тебя еще не полностью выветрилась большевистская пропаганда.

— У партизан есть жены и родители, которые и живут здесь. Из их детей вырастут такие же партизаны. Пожалей кого-то сейчас и все начнется заново. Это порочный круг, — философствовал Селютин. Гриша понял, что взывать к гуманности бесполезно, еще клеймо защитника советской власти поставят, а с таким здесь долго не проживешь. Он забросил за спину свой ДП-27 и пошел к соседним домам. Выбрал тот, где еще не орудовали его сослуживцы. Заметил, как от окна метнулось перепуганное девичье лицо. В сенях никого. Зато в горнице с иконой в руках стояла хозяйка, будто бы она собралась изгонять нечистую силу, а ее представителем выступал сам Чижов. Возможно, она была и права. Судя по методам работы «шума» ни как нельзя было назвать светлой силой.

— Где муж? — устало, спросил полицай.

— С сыном уехали на мельницу в соседнее село, — пролепетала она.

— Значит, партизаны, — сделал вывод Гришка.

— Какие же они партизаны? Мы живем по новым законам и ничего не нарушаем, — оправдывалась крестьянка.

— Угу, — не верил ей Чижов.

— Дочь где?

— Так нет у меня дочери, — врала женщина. Григорий осмотрел комнаты. Где-то же она ее прятала? Он не мог ошибиться. В окне было девичье лицо. Подошел к печи и заглянул на лежанку. Никого, только старый кожух, который подозрительно оттопырился. Потянул его на себя и нашел того, кого искал.

— Спускайся! А ты говорила, что нет дочери, — укорил он хозяйку.

— Не трогайте ее, она совсем молоденькая, — заныла маманя. Чижов посмотрел на дочурку. Худенькая, нескладная, почти подросток. Но даже это вряд-ли остановит его дружков. Да и дружки ли они ему?

— Побойся Бога, не трогай девочку! — молила мать. Гришка с силой вырвал у нее из рук икону.

— Поможет она тебе?

— Христом богом прошу! — упала на колени женщина. Шуцман посмотрел в окно. Сюда направлялись парни из его отделения.

— У тебя подпол есть? Только не ври! — накричал он на белоруску.

— Есть, — призналась та.

— Открывай! — приказал полицай. Хозяйка отодвинула в сторону дорожку и на обозрение Грише появилась крышка с металлическим кольцом вместо ручки. Женщина потянула за кольцо, и открылся вход в подполье. Шуцман заглянул вовнутрь. Дневного света хватало, чтобы понять, что помещение пустое.

— Залазь! — кивнул он девчонке на темный провал. Мамаша непонимающе смотрела на парня из украинского «шума».

— Лезь, кому говорят!

Девушка нырнула по лестнице вниз.

— Сиди тихо и не вздумай подать голос, — проинструктировал девчушку Чижов. Люк вернулся в исходное положение, и Гришка прикрыл его сверху домотканой дорожкой. Он еще раз подошел к окну. Гости были совсем близко.