Заблудшие души (сборник)

– Не в этом дело. Он не был раньше таким. Он любил грубые виды спорта, занимался борьбой и боксом. В боксе он не имел больших успехов, но по самбо имел второй разряд. Занимался он и стрельбой, он говорил, что в Израиле каждый мужчина должен быть хороший солдат, а он с юношеских лет мечтал жить в Израиле. Но я его встретила уже в зрелом возрасте, он на десять лет старше меня, такая же разница, как у меня с тобой. Однако в обращении с окружающими он всегда был мягкий и уступчивый. Может, в этом и проявлялась его сущность? Вот, живешь много лет с человеком и, оказывается, не знаешь, с кем живешь.

– Одно дело – заниматься спортом, а другое – когда попадаешь в обстоятельства, где нужна сила духа, – рассудил Дима. – Он в тяжелых ситуациях не бывал, а потому ты и не знала, какой он размазня.

– Не торопись делать выводы, – недовольно приструнила его Рива. – Эйтан принимал участие во всех акциях, которые предпринимали евреи когда боролись за выезд в Израиль. Он был один из самых смелых, ничего не боялся.

– Знаем мы этих смелых, – презрительно сказал Дима. – Каждый второй в Израиле, оказывается, был герой в Союзе и не боялся КГБ. Вон, посмотри, что рассказывают приезжающие. Все герои.

– Сейчас много таких героев, – согласилась Рива. – Но в конце шестидесятых и начале семидесятых их не было. Они все держали кукиш в кармане. Тогда смелых было немного, и Эйтан был один из них, уж я то это знаю, на моих глазах все происходило.

– На чем же все закончилось у вас вчера? – поинтересовался Дима.

– Он ушел в милуим, не попрощавшись.

– Слава Богу. Я предлагаю это отпраздновать, – предложил Дима.

– Как?

– Давай, съездим на два дня на Мертвое Море. Снимем гостиницу и проведем время вдвоем.

– Когда ты хочешь поехать?

– Сегодня. До туда немного больше часа езды. Уйдем пораньше с работы и прикатим, пока еще светло. А? Я заплачу за гостиницу. – Рива весело улыбнулась в ответ.

– Заказывай гостиницу, богач, – одобрительно согласилась она. – Расплатимся пополам. Иначе ты не доживешь до следующей зарплаты. Кстати, забыла спросить; как твоя машина?

– Хорошо, что ты позвонила моему другу. Едва доехали до гаража. Сейчас в ремонте.

– Тебе повезло, – успокоила его Рива. – Мой муж оставил мне машину. Возьми ключи и встреть меня в час дня там же, возле фалафеля.

К часу дня Рива закончила все дела, вышла из здания и, завернув на маленькую стоянку, запрыгнула в машину, где уже сидел Дима. Они стали тискать и трепать друг друга, рискуя быть замеченными.

– Как это можно быть таким красивым? – негодующим и восхищенным тоном упрекнула его Рива, отодвигаясь. – Такие, как ты, представляют опасность для общества. Женщины, как и все остальные жизненные блага, распределяются неравномерно, и таким, как ты, достается больше, чем другим.

– В этом нет никакой опасности, – заметил Дима. – Женщина – это предмет многократного использования. Она, как хорошая посуда, может приносить радость разным.

– Ты! Обнаглевший юнец! – почти серьезно прикрикнула на него Рива, призывая к порядку. Потом откинулась назад и осмотрела обнаглевшего юнца осоловелыми от любви глазами. – Заводи моторы, шофер, и поехали, – приказала она весело. – Мне еще нужно договориться с соседкой, чтобы она присмотрела за сыном.

Подъезжая к дому, Рива увидела во дворе своего сына, игравшего с соседскими ребятами.

– Отъедь чуть – чуть, и подожди меня, – скомандовала она. – Я скоро вернусь.

Рива вышла из машины и сын, заметив ее, с радостным криком побежал к ней. Она его обняла и прижала к себе.

– Арон, – спросила она сына, – ты останешься на два дня у Рахили, если она согласится? Мне нужно уехать по делам.

– А мне нельзя с тобой?

– Нет, сыночек. Но я не надолго. Завтра вечером вернусь.

– Хорошо, – согласился Арон. – А кто со мной будет?

– Я попрошу Рахиль. – Рахиль была их соседка, у которой они иногда оставляли Арона, если была необходимость.

У подъезда, легка на помине, появилась Рахиль в воинственном настроении. Подперев руки в бока она грозно рассматривала раскормленного мальчика лет шести, который, очевидно, был неслух и хулиган. Рахили было очень трудно с внуком. Каждое утро в их семье разыгрывалась трагедия, типичная для еврейской семьи: «Ребенок ничего не ест!». В борьбу с этим недопустимым явлением и вступила Рахиль, когда ее дальние родственники приехали в Израиль. В вопросах питания она была беспощадна. Рахиль приехала в Израиль очень давно и забыла те крохи русского языка, которые знала в молодости.

– Иди сюда на мине кушать, – командирским тоном объявила Рахиль внуку. – Ты слышишь, Ицек?

– Я не хочу кушать, – уныло отозвался Ицек. Он чувствовал, что ему не увернуться от пытки едой.

– Иди, у мине вкусное есть, – в том же тоне продолжала Рахиль. Атака ее только начиналась, но она не сомневалась в конечной победе.

– А что вкусное? – без энтузиазма поинтересовался Ицек.

– Я суп на кость сварила, – объявила Рахиль. – Очень вкусно. Иди на мине, я тебе дам кость обкушать. – Ицек ничуть не обрадовался.

– Я не хочу кость обкушать, – капризно ответил он. – Не хочу кушать.