Заблудшие души (сборник)

– Рахиль, – вступилась за мальчика Рива, подходя. – Дайте Ицеку немного поиграть и проголодаться.

– Проголодаться? – испугано вскрикнула Рахиль и всплеснула руками. – Ривочка, зачем такое за ребенка говорить? Как такое можно говорить об кушать?

– Знаете, Рахиль, мой папа говорил, что во время второй мировой войны не было детей, которые не хотели есть. Они появились позже. Это правда? – Рахиль, пережившая две мировые войны и голодовки героических советских лет не поняла сарказма.

– Правда, – серьезно согласилась Рахиль. – Сама не понимаю, что за дети пошли.

– Рахиль, у меня к вам большая просьба – переменила Рива тему разговора.

– Да, Ривочка, я тебя слушаю.

– Не могли бы вы взять к себе Арошу на два дня? Мне нужно уехать с экскурсией на Мертвое Море. Мой муж в армии и мне не на кого ребенка оставить.

– Ну конечно, Ривочка, конечно, – сразу согласилась Рахиль. – Им с Ицеком будет не скучно. Не беспокойся, оставляй. – И обращаясь к Арону, сказала – Пойдем, сейчас будем кушать. Вы две с Ицеком будете кушать.

Рива поднялась к себе, быстро уложила в сумку необходимые вещи и счастливая подбежала к машине.

– Полный вперед, – крикнула она, бросая сумку на заднее сидение. Она обняла правую руку Димы и прижалась к ней щекой.

Мертвое Море встретило их маревом каменных гор, раскаленных солнцем, чернильной голубизной моря и оживленными толпами туристов в местах, отведенных для купания.

– Давай сначала пойдем на пляж, – предложила Рива, – а потом в гостиницу. Уже четыре часа и скоро начнет смеркаться. Я хочу окунуться сейчас, пока светло. Мы темноту используем для других целей.

– Как скажешь, – послушался Дима и резко свернул на стоянку недалеко от Ен-Геди. Они быстро переоделись и, осторожно пройдя по прибрежной гальке, зашли в воду. Проплыв несколько метров Рива остановилась и легла на спину, пытаясь сохранить равновесие. Рядом с ней лежала на воде, подложив надувную подушку под голову, белоснежная тучная женщина и читала книжку. Очевидно это был захватывающий роман о любви, ибо на обложке красовалась девица в ничего не закрывающем купальнике, с большой грудью, узкой талией и с пистолетом в руке, направленным на мужчину в шляпе и в смокинге. Рива скользнула глазами по горизонту. Горы в Иордании были покрыты легкой дымкой и по Мертвому Морю плыли, как ледяные поля, белоснежные айсберги выпаренных солей.

– Что это? – удивился Дима.

– Соль, – пояснила Рива. – Концентрация ее настолько сильная, что избыток затвердевает и всплывает, поскольку выпаренная соль легче воды. Из нее добывают поташ.

– Как снежные поля, – удивился Дима. – Да как много!

– Лет через десять, если не раньше, они исчезнут, – с сожалением сказала Рива. – При таком производстве поташа это недолго продлится. Будут добывать поташ из воды. К сожалению, эти соли – единственное, что у Израиля есть из полезных ископаемых… Рива внезапно осеклась и повернулась спиной к берегу.

– Что случилось? – забеспокоился Дима.

– Там на берегу мои знакомые. Не хочу, чтобы они меня видели. Вот, проклятье!

– Плевать на них, – посоветовал Дима.

– Нет, не плевать. Нужно убегать отсюда в отель. Такая маленькая страна, не скроешься от глаз соседей и знакомых, – пожаловалась она недовольно.

– Какая тебе разница? Ведь все равно ты решила мужа оставить?

– Но еще не оставила. – Прячась за Диму Рива вышла на берег, подошла к душу с пресной водой и дернула за веревку. Прохладная вода приятно обволокла ее тело, смывая маслянистую соленую воду Мертвого Моря. Потом слегка вытерлась полотенцем, надела пляжный халат и они, не одеваясь, сели в раскаленную солнцем машину и поехали в гостиницу.

В номере было прохладно от кондиционера, и темные занавески приглушали яркий солнечный свет. Рива сняла халат, небрежно бросила его на тумбочку и села на кровать, разглядывая себя в большое, почти во всю стену, зеркало.

– Я оставлю Эйтана как только он придет из армии, – объявила она. – Нельзя так больше. Не могу жить прячась, мне стыдно это. – Дима сел рядом и встретился с ней взглядом в зеркале. Не расставаясь с ее глазами он расстегнул ей лифчик и отбросил в сторону. А потом стал нежно, едва прикасаясь, гладить ее грудь своей большой и грубой ладонью, отвечая улыбкой на снисходительную, ласковую улыбку женщины в зеркале.

– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил он.

– Не сходи с ума, – засмеялась она в ответ и положила руку ему на плечо.

– А как же мы будем жить? Раздельно? Ты тоже будешь говорить: «А что люди скажут?»

– Нет, не буду, – возразила Рива. – Когда никого не обманываешь, значительно легче жить. В этом все дело.

– Так почему же ты не хочешь выйти за меня замуж? Никого обманывать не надо.

– Это смешно. Это не нужно. Ты скоро охладеешь ко мне, заведешь себе молоденькую, и что потом? Разводиться?

– Ты не можешь знать, что будет потом. Я тебя очень люблю. Я никогда к тебе не охладею. – Дима наклонился и стал целовать ее грудь. Она рассматривала его в зеркале и обеими руками ласково теребила его густые русые волосы.