Заблуждения капитализма или пагубная самонадеянность профессора Хайека

Дихотомия «пассивного» и «активного» начала в человеческой жизни – или, если угодно, оборонительного и наступательного начала – коренится, таким образом, в биологических условиях существования живых организмов. Конрад Лоренц, размышлявший над природой соответствующих механизмов, полагает, что «пассивные» приспособления могут оберегать организм от опасностей, но по самой своей природе не годятся для поиска лучших условий; для этой цели эволюция и создала «активные» приспособления – механизмы поиска. Человек не может вернуться к существованию амебы, автоматически реагирующей на раздражения и тем самым воплощающей идеальный консерватизм. Мышление человека, и еще больше его эмоции, возникшие из описанного взаимодействия «оборонительных» и «наступательных» механизмов, неизбежно приобрели дихотомический характер. Не только противостояние «истины» и «лжи» определяло мышление человека, но противостояние «добра» и «зла» определяло его чувствование, а в процессе глобализации, который сам по себе заслуживает детального изучения, человек распространил этот «дуализм» чуть ли не на все происходящее во Вселенной. Конечно, нельзя предполагать, будто все возможные высказывания о природе вещей должны непременно иметь форму «теорем», которые могут быть только «верны» или «неверны»; с большим трудом наука может избежать такой ошибки, перестав, наконец, пользоваться человеческим мышлением как универсальной моделью для всего сущего [Еще и в наше время модный философ Хайдеггер пытался найти ответ на все вопросы, фантазируя над тонкостями языка.]. Но это вовсе не значит, что мы можем вовсе отказаться от дихотомии. Ведь она лежит в основе всей нашей логики, а без логики нет никакого мышления; и можно даже предположить, что любое возможное мышление, не обязательно человеческое, включает в себя этот основной процесс различения и сравнения – того, что называет pattern matching [Примечательно, как бесплодны были попытки построения «многозначных логик».]. Столь же неустранима дихотомическая оценка «хорошо» и «плохо», лежащая в основе всех культур. Я хочу добиться полной ясности в понимании этого сравнения. В нашем мышлении мы в состоянии описывать сложные взаимоотношения вещей, пользуясь утонченными описаниями, не сводящимися к простым констатациям «истинности» и «ложности» утверждений; но как бы далеко мы ни отошли от Платонова геометризма, «правильное» мышление никогда не утратит различения «истины» и «лжи», хотя бы потому, что сравнение теории с опытом всегда дихотомично, а мышление, никак не сравниваемое с опытом, бессмысленно. Еще больше – значительно больше – роль дихотомии в нашем поведении. Все когда-либо существовавшие культуры резко отделяли «хорошее» поведение от «плохого», «добро» от «зла». Условия такого разделения, а иногда его условность, мы понимаем лучше наших предков и пользуемся утонченными описаниями смысла истории и повседневной жизни. Но только безумец вроде Ницше или вроде известного оперного персонажа, отчаявшегося не столь философским способом, способен утверждать, будто «добро и зло – одни мечты». Можно привести серьезные доводы, объясняющие неустранимость дихотомии из всякого описания и всякой оценки человеческого поведения. Для этого надо напомнить, что такое «культура».