Заблуждения толпы

«Миллеритская церковь находилась на Джулианна-стрит, между Вуд-стрит и Коллоухилл, и там последователи Миллера встречались днем и ночью, смотрели на звезды и солнце, молились и предупреждали нераскаявшихся, что “день суда близок”. Многие из них начали распродавать свои земли и дома по номинальной стоимости. Другие раздавали личные вещи, закрывали бизнес и покидали свои дома. На двери лавки на Пятой улице повесили табличку со словами: “Этот заведение закрыто, ибо грядет Царь царей, и Он явится после 20 октября. Приготовьтесь, друзья, ибо грядет Господь Всемогущий!”»³³¹

Благоразумные миллериты, спокойно ожидавшие 22 октября, с тревогой наблюдали за фанатиками, число которых множилось под влиянием теологии конца света: «Заблуждавшиеся полностью отдалились от общества и затеяли проводить собрания в частном доме по соседству, собирались днем и ночью, почти полностью пренебрегая мирскими делами; в некоторых случаях бросали на произвол судьбы маленьких детей или передавали тех на попечение ближних, менее напуганных, чем родители и покровители»³³².

Это ожидание скорого пришествия, отчасти маниакальное, вовсе не было повальным, но на каждого искренне верующего миллерита находилось несколько неверующих, которые, чем ближе становилось 22 октября, тем чаще задавались вопросом, не стоит ли, когда поднимался ветер или небо темнело, все-таки примкнуть к «праведникам». В Итаке, штат Нью-Йорк, один мужчина проснулся от криков «Пожар!»; выяснилось, что горит молитвенный дом адвентистов, и этот человек с облегчением воскликнул: «Хорошо, что пылает храм миллеритов, а не весь мир»³³³.

Намного позже, в начале 1920-х годов, миллеризмом заинтересовалась чистокровная янки по имени Клара Эндикотт Сирс, получившая достойное частное образование. Она стала изучать сообщения о дне конца света в газетных объявлениях, собрала более полутора сотен таких объявлений в своей книге под названием «Дни заблуждений», которая во многом определяет современное восприятие миллеризма, пусть историки считают, что многие, если не большинство сюжетов в книге Сирс, сохраненных восемь десятилетий спустя в рассказах родителей, бабушек и дедушек, тетушек и дядюшек, скорее всего, изрядно приукрашены или попросту не соответствуют действительности.

Впрочем, отдельные сюжеты в книге Сирс постоянно воспроизводятся. Так, якобы многие миллериты собрались в ту ночь на вершинах холмов, другие решили встретить конец света на кладбищах. Вообще в историях, записанных Сирс, обнаруживаются крупицы правды: одна пожилая корреспондентка, маленькая девочка в 1844 году, вспоминала, как просила помочь с приготовлением еды соседку, дочь миллеритов. Родители велели той очистить душу перед вознесением, и девочка невинно осведомилась, может ли она зайти через неделю, если вознесения не случится. «Да, я была молода, – прибавила эта дама, – но мне никогда не забыть испуганный взгляд соседки и слезы в ее больших голубых глазах».

Согласно другой истории, некий ярый миллерит убеждал в скором конце света священника-унитария Теодора Паркера и поэта Ральфа Уолдо Эмерсона [104]. Паркер в ответ заявил: «Меня это не касается, я живу в Бостоне», а Эмерсон заметил: «Конец мира меня не тревожит, я вполне могу обойтись без него»³³⁴.

Самые запоминающиеся образы из книги Сирс – это миллериты, ожидающие пришествия в белых «одеждах вознесения» или ломающие позвоночники и конечности в прыжках с деревьев (в одном случае – с самодельными крыльями). В целом эти образы правдоподобны, но нельзя исключать того, что их в свое время тиражировала антимиллеристская пропаганда.

Также звучали обвинения, будто на волне миллеризма приюты для душевнобольных заполнились сумасшедшими, но это, скорее всего, тоже миф: шизофрения нередко отягощается религиозным содержанием, а в списках пациентов из приютов Новой Англии миллеризм в качестве диагноза почти не упоминается³³⁵. Кроме того, родичи миллерита, кинувшегося раздавать свое мирское имущество, почти наверняка усматривали в этом поступке признаки безумия. Когда верующий по имени Дж. Д. Пур распродал свое имущество ради оплаты поездки из Бостона на запад в 1843 году (он собирался обращать в веру местное население и распространять литературу движения), его заманили в дом брата, который попытался сдать бедолагу в лечебницу, но его спас спутник-адвентист³³⁶.