Забор из волшебных палочек

— Леонид, вы меня очень обяжете! — с чувством проговорил Левако. — Помните, если вам понадобится хороший адвокат — я всегда к вашим услугам!

— Тьфу-тьфу-тьфу! — Леня сплюнул через плечо. — Лучше как-нибудь обойдусь без вашей помощи! Конфликт с законом не входит в мои ближайшие планы!

* * *

Маркиз чувствовал вину перед Михаилом, или, если быть более точным — моральный долг. Поэтому, закончив разговор, он решил немедленно действовать. Вернувшись домой, он сделал кое-какие приготовления, после чего, одевшись в черные джинсы и кожаную куртку, он доехал до ближайшей станции метро, оставил машину в сторонке и подошел к окруженной ларьками площадке, облюбованной представителями местного дна — нищими, бомжами и прочей деклассированной публикой.

Впрочем, здесь можно было заметить не только совершенно опустившихся персонажей. Возле одного из ларьков неторопливо потягивали пиво трое мужчин средних лет и довольно приличного вида, оживленно обсуждая последний футбольный матч и ближайшие перспективы «Зенита». Неподалеку от них стояла сгорбленная старушонка с выражением терпеливой озабоченности на сморщенном личике — она дожидалась, когда опустеют пивные бутылки. Чуть в стороне валялись в непринужденных позах три крупные бездомные собаки, рядом с которыми так же свободно развалился в полудреме одноногий нищий. Еще чуть дальше двое рослых, красивых, широкоплечих слепых выводили звучными голосами песню «Малиновый звон».

Леня наметанным взглядом окинул окрестности и притормозил возле одного из пивных ларьков. Он демонстративно вытащил из кармана бумажник и протянул скучающей в ларьке девушке сложенную вдвое купюру:

— Бутылку «Старопрамен»!

Пока продавщица искала пиво и неторопливо отсчитывала сдачу, Маркиз стоял, расслабленно прислонившись к ларьку. Но его спокойствие было внешним, кажущимся. Это было то самое спокойствие, с которым опытный рыболов наблюдает за поплавком, ожидая волнующий момент поклевки.

И Ленине ожидание было не напрасным.

Он почувствовал легкое, едва заметное прикосновение в области кармана, куда он перед тем небрежно засунул пухлый кожаный бумажник. Прикосновение было таким осторожным, что он ни за что не заметил бы его, если бы не ждал чего-то подобного.

Клюнуло!

Леня молниеносно развернулся и в последний момент схватил за руку щуплого светловолосого мальчишку.

— Дяденька, ты чего! — жалобно взвыл тот. — Отпусти, козел, — добавил он гораздо тише, — отпусти, а то закричу, что ты ко мне пристаешь, извращенец чертов!

— Мужчина, — угрожающе проговорил одноногий нищий, приподнимаясь, — не трожь ребенка!

Инвалид чуть слышно свистнул, и валявшиеся рядом с ним собаки мгновенно вскочили, угрожающе ощерились и двинулись к Лене. Вид у этих зверюг был весьма серьезный — рослые, косматые, с крепкими желтыми клыками.

— Ох, как тут все запущено! — произнес Леня, не выпуская, однако, тощую руку ребенка. — Я прямо перепугался!

Звонкоголосые певцы запели громче прежнего, чтобы отвлечь от происходящего внимание случайных прохожих. Впрочем, никто из них и не собирался вмешиваться — кому нужны лишние неприятности? Трое поклонников «Зенита» торопливо допили пиво и устремились ко входу в метро, сунув заждавшейся старушке пустые бутылки.

— Сказали тебе — отпусти мальца! — повторил инвалид, сверкнув глазами. — А то собачки тебя попортят! Так попортят ни один морг не примет!

— Не горячитесь, граждане хорошие! — с широкой доброжелательной улыбкой сказал Леня, обращаясь сразу ко всем местным обитателям, включая собак. — Разговор есть!

— Некогда нам с тобой базарить! — ответил за всех одноногий. — Отпусти мальца и проваливай!

— О, вы тут все ужасно занятые люди, восхитился Маркиз. — Я понимаю, саммиты, брифинги, пресс-конференции.., по три прямых эфира в день!

— Чо? — одноногий презрительно сплюнул. — Кончай пургу гнать! Сказано — отпусти мальчонку и катись!

— Дяденька, правда, отпусти меня! — визгливо выкрикнул воришка, делая вид, что размазывает по лицу несуществующие слезы. — Лучше отпусти по-хорошему…

— А то что? — Маркиз криво усмехнулся и вытянул левую руку из рукава куртки, так что стала видна татуировка на его запястье.

— Отпусти, зараза… — продолжал мальчишка, но одноногий, обладавший, судя по всему, отличным зрением, снова свистнул, только по-другому, его собаки тут же попятились и улеглись на прежнее место. И сам инвалид привалился к ларьку и сделал вид, что дремлет.

— Митяй, ты чего? — жалобно выкрикнул мальчишка, повернувшись к своему недавнему покровителю. — Митяй, паскуда, ты меня что — сдал этому фраеру?

Теперь в голосе незадачливого карманника звучала уже настоящая, а не наигранная паника.

— Это не фраер, — прошипел инвалид, почти не разжимая губ, — выпутывайся как хочешь! Татуировку его видел? Я себе не враг, я с такими связываться не хочу!

— Ну что, молодое дарование, — негромко проговорил Маркиз, наклонившись к своему перепуганному пленнику, — твоя крыша соскочила с подножки?

— Дяденька, ты кто? — заюлил мальчишка. — Чего тебе надо? Я же не знал.., бери свой лопатник, только меня отпусти…