Заботы пятьдесят третьего года

- Свои соображения по этому поводу я уже излагал. Номинальный главарь - Георгий Черняев. Очень силен физически, в юности занимался классической борьбой не без успеха. Сообразителен, опытен, довольно ловок. Начинал он как краснушник на Ярославской железной дороге, за что судим в 1948 году. Выйдя на свободу в пятидесятом, сменил профессию, стал гастролировать. Трижды привлекался за кражи в гостиницах в разных городах, и трижды отпущен за недоказанностью. В связи с этим стал почти легендой уголовного мира. Грабеж склада - первый в его воровской биографии.

- Он убить мог? - взял быка за рога Смирнов.

- По-моему, пойти на убийство может только в самом крайнем случае, спасая свою шкуру. Следующий - Роман Петровский. Хорош собой, пользуется успехом у женщин, нахватан до того, что на первый взгляд может сойти за интеллигента. Импульсивен, легко возбудим, авантюрист по натуре. Профессия - маршрутник, работал в основном в поездах с курортными дамочками. На убийство может пойти лишь в состоянии крайнего возбуждения. У нас не тот случай.

Алексей Пятко. Тихарь, специалист по незапертым квартирам. Труслив, жаден, до предела осторожен. Довольствуется малым, но за добытое держится зубами. За что и получил кличку Куркуль. Убьет, если у него станут отбирать его кровное. И только в этом случае, больше ни в каком.

Леонид Жданов, убитый. Щипач, и этим все сказано.

И, наконец, Николай Самсонов. Туп, злобен, неудачлив. Шуровал на вокзалах. Не столько воровал, сколько отнимал у слабых. Такого можно заставить совершить всякое.

- Серега, ты молодец! - заорал Казарян. - Твоя занудливая система великая вещь! Разложил все по полочкам и сразу же этим сто вопросов поставил. Кто их свел? Кто их навел? Почему они работали не по профессии?

- Где они жили до совершения преступления? - спросил Смирнов.

- Георгий Черняев - в Костине. Лесная, дом шесть. Роман Петровский в Шебашевском переулке, дом пятнадцать. Леонид Жданов - улица Расоковой, дом семь, квартира двадцать три. Алексей Пятко - Бутырский вал, дом четыре "а", квартира три, Николай Самсонов - Третья Тверская-Ямская, дом тридцать шесть, квартира два "а".

- За исключением Черняева, все, в принципе, из одного района, сказал Смирнов. - Вероятнее всего, были знакомы до этого дела. Но Казарян прав - слишком, слишком разные, и все, как один, вряд ли пойдут на убийство.

- Еще несколько слов, - Ларионов собрал бумажки и сложил их в папку. - Склад этот - в Ростокине, в районе, никому не известном из этой компании. Следовательно, наводка, и серьезная наводка. Для такой наводки наши бакланы - разметчик меховой фабрики Серафим Васин и шофер Арнольд Шульгин - люди неподходящие. Шофер не из этой конторы, он работал на пивзаводе, а Васина, я думаю, уговорили, хотя с ним сложнее территориально близок к основному составу группы.

- "Основной состав"! Прямо-таки футбольная команда, прокомментировал Казарян. - Тогда под моей опекой - запасные. Все четыре моих огольца, получившие срок, - порождение уголовной романтики. Песни блатные, героические рассказы про невероятные успехи, мифы о воровском братстве, первые знакомства с деловыми, поручения по мелочевке. На самом деле играли роль отвлечения, и не более того.

После освобождения двоих - Фурсова и Гагина, родители тотчас, от греха подальше, отправили по деревням, к дедкам и бабкам. В Москве - двое, Виталий Горохов и Геннадий Иванюк. Оба задействованы на одностороннюю связь Цыганом - Романом Петровским. Куда от Цыгана концы - неизвестно. Пацанов этих обоих работать следует - перспектива выхода на отлеживающихся есть. По свидетелям следователь прямо-таки решительно рубил канаты, как можно скорее закругляя дело. Я не имею в виду косвенных очевидцев ограбления, для меня гораздо больший интерес представляют свидетели, в той или иной степени связанные с преступниками. Возвращаясь к футбольной терминологии, скажу: эта команда в данной игре не могла обойтись без тренера, а казаковская группа и следствие были уверены, что главный капитан. Только еще раз проверив свидетелей, можно выйти на настоящего главаря.

- Ребята, по-моему, вы спятили, - всерьез обеспокоился Смирнов. - Вы занялись отысканием прорех в следствии закрытого дела и поисками мифического главаря. Извините меня, но вы совсем забыли, в чем наша основная задача. Очнитесь! Мы не главаря, вами сочиняемого, ловим, и не Казакова за руку норовим схватить. Мы ищем убийцу. Я считаю, что убил кто-то из деловой пятерки. Поймайте мне хотя бы одного из них.

- Пока нас не теребят, мы можем не пороть горячки. - Казарян был спокоен.

- А почему нас не теребят, ты об этом подумал? Не теребят потому, что уголовник убит. И начальство наше не трогают поэтому же. Вот мы все вместе скоро и решим: сведение воровских счетов. Потом отложим это дело в сторону, благо есть чем заняться, а когда полгода пройдет, закроем с легким сердцем. А что? Ну, убили уголовника какого-то и убили. Только потому, что нас не теребят, раскрытие этого дела должно стать делом нашей совести и профессионального долга.