Забракованные

Плащ давно валялся в углу. Несмотря на то что разделся, Монтегрейн взмок, будто его облили водой. Руки, распростертые над несчастной, дрожали. Магический резерв тратился, вызывая слабость и дурноту, но неприспособленная к исцелению магия все равно не могла сотворить чудо.

— Не могу, — повторил он со злым бессилием и рывком поднялся на ноги.

Подхватил плащ и вышел.

* * *

Забыв о запахе навоза и грязи вокруг, он сидел прямо на ступенях крыльца в распахнутом плаще, на сей раз совершенно не чувствуя холода.

Монтегрейн никогда не любил Алиссию, более того, долгое время считал ее источником всех бед Конрада. Мечтал, чтобы она оказалась где-нибудь подальше и перестала наконец морочить другу голову.

Но он никогда не желал ей смерти.

Бледное лицо с темно-фиолетовыми кругами под глазами так и стояло перед его внутренним взором и, как Рэймер подозревал, обещало еще долго преследовать его в кошмарах. Бурая кровь, застиранные простыни, потекшие свечи — вспышки-воспоминания, вызывающие одно желание: напиться.

За спиной скрипнула дверь.

Конрад вышел на крыльцо, но так и остался стоять на месте; молчал.

— Все? — глухо спросил Рэймер.

— Все.

Принц постоял еще немного у самой двери, а потом спустился до ступени, на которой сидел Монтегрейн, и устроился рядом. Вытянул ногу.

Рэймер покосился в его сторону. На нем не было плаща — должно быть, как и он, принц сейчас не чувствовал холода.

— Что будем делать? — спросил Монтегрейн, намеренно произнеся «будем», а не «будешь». Глупо было бы делать вид, что он не при чем. Уж теперь-то он увяз в этой истории по самую макушку.

— Не знаю, — после затянувшегося молчания ответил Конрад.

И снова замолчал, сгорбился.

Рэймер посмотрел в ночное небо. Через пару часов рассветет. И если принца не окажется во дворце утром…

— Жди здесь, — велел он и поднялся на ноги.

* * *

Когда Монтегрейн вышел из избушки, Конрад так и сидел на ее крыльце. Поникший и потерянный.

Непривычная ноша оттягивала руки. Вроде бы младенец был совсем легкий, но держать его так, как показала старуха, оказалось задачей нетривиальной. К счастью, это мелкое создание умудрилось уснуть — в своих способностях поладить с ревущим новорожденным Рэймер сильно сомневался.

Увидев сверток в руках друга, Конрад вскочил на ноги. Часто заморгал, не понимая.

— Прибирается. — Монтегрейн мотнул головой в сторону закрывшейся за ним двери. — И проветривает. Я договорился, она займется похоронами и пару дней подержит ребенка у себя. Денег оставил достаточно. Но потом нужно что-то решать. Подержишь?

Принц инстинктивно вытянул руки, а затем опасливо убрал их себе за спину, потупился.

— Еще уроню…

Рэймер не стал настаивать. Спустился на пару ступеней и сел, разместив сверток с ценным грузом на коленях и аккуратно его придерживая. Малыш почмокал губами и снова умиротворенно засопел.

Конрад продолжил топтаться за его плечом.

— История знает много случаев, когда бастардов воспитывали при дворе, — осторожно сказал Монтегрейн, когда молчание затянулось.

Ступенька под сапогами принца протяжно скрипнула, когда тот нервно переступил с ноги на ногу.

— Ни за что!

Рэймер непонимающе поднял голову.

— Почему? Думаешь, твой отец причинит вред своему?.. — Он прервался, сообразив, что до сих пор не знает, мальчика или девочку держит на своих руках — все произошло слишком стремительно.

— Уверен, — в ночной тишине было явственно слышно, как Конрад скрипнул зубами.

Монтегрейн не питал иллюзий по поводу доброты его величества. Его отношение к собственному неполноценному физически сыну тому пример. И тем не менее. Конрада король едва ли не ненавидел, но никогда не оспаривал его право на престолонаследие и беспокоился о его безопасности. Поэтому Рэймер полагал, что внука или внучку тот, если и не примет, то уж точно не станет убивать

— Ни за что, — повторил принц.

— Объяснишь?

Конрад промолчал. Или объективных причин все же не было, или… Расспрашивать Монтегрейн не стал: если надо, друг сам все расскажет.

— Тогда?.. — только и спросил.

— Нужно найти опекунов.

Рэймер вздохнул.

— Угу.

— И замести следы!

Монтегрейн снова обернулся: рука Конрада, находящаяся как раз на уровне лица сидящего, сжалась в кулак.

— Сделаю, — пообещал Рэймер, прекрасно понимая, что после сегодняшнего побега наследника не выпустят из дворца ни через пару дней, когда придет пора забирать младенца из Холмска, ни в ближайшие пару месяцев. Хорошо бы не лет. — Сделаю, — повторил твердо.

Кто, если не он?

Настоящее время

Городской пейзаж быстро сменился незнакомой грунтовой дорогой, мимо пролетали поля и мелкие деревеньки, приютившиеся неподалеку от столицы. Затем им на смену пришли сплошные сельскохозяйственные угодья. Экипаж, управляемый уверенной рукой Оливера, всю дорогу о чем-то переговаривающегося с наконец отошедшей от страха Дафной, мерно покачивался, изредка подпрыгивая на ухабах. Высоко поднявшееся солнце палило в окно так, что пришлось опустить штору и снять плащ — сделалось жарко.