Заброшенная территория

Вскоре «от греха подальше» хозяева частных подворий мак сеять перестали. И уже многие лета опиум покупали у «барыг». А для этого нужны были деньги. Их требовалось больше и больше, так как доза неуклонно росла. Поэтому сам Женя Радов приторговывал «химкой», производимой в виде смолы-гашиша из определенного сорта сорняковой травы, выращиваемой глубоко в тайге. У него еще оставались силы и воля не только для производства приносящего доход вещества, но и для сбора кедровых орехов, поиска металлолома, временной работы подсобным рабочим, и походов вглубь Приморских субтропиков на поиски легендарного женьшеня. А этим сентябрем кедры выдали большой урожай орехов, приносящих стабильный и приличный заработок до самого Нового года. – «Будут шишки – будут деньги – будет «ханка»!»,– рассуждал Жека, посматривая через грязное кухонное окно на ливший вторые сутки дождь и прихлебывая повторно заваренный не сладкий чай из почерневшей фарфоровой кружки. На подоконнике из пепельницы торчала «пятка химки» – завернутый и задранный вверх сантиметровый окурок папиросы, начиненной недавно изготовленным гашишем. Радов, мелко втягивая горьковатый напиток, на старой, исцарапанной, деревянной табуретке ждал должника. Вчера он уколол своим наркотиком Леху Каменцева с условием на сегодня совершить с его стороны тоже. А Лехи все не было. Евгений напряженно прислушивался к звуку приближающихся к подъезду шагов. День назад он сдал в приемный пункт, украденный с комбинатской базы дюралеаллюминий и, на вырученные от его продажи три тысячи рублей, приобрел у беременной Анны четыре качественных дозы. Торговки, приобщенные к этому делу не без, равнодушного или какого другого, участия милиции-полиции, опасались продавать Радову плохой товар – ведь он авторитетно отсидел на зоне, был знаком в настоящем с безпредельщиками из Кавалеровского «общака», находился в здравом рассудке, что являлось редкостью для наркомана с его стажем. Двойную дозу, тут же, на кухне у Анны употребил сам, а оставшиеся два куба, взяв у наркодиллерши кипятка, развел до четырех миллилитров и, вернувшись, домой, поделился с Каменцевым.

В данный момент Жека и не рассчитывал, что Леха вернет ему укол в первоначальном ви-де, но и не чистую воду – все-таки же!!! А Алексея все не было.

Считаешь возможным, положи 100 рублей на Яндекс-деньги 410 011 431 928 609, или туда же 200, чтобы я больше не писал! «Храни вас всех, Господь!»

Глава 3. Притон наркомана.

Теплый, еще по-летнему дождь все бил и бил по разлившимся у входа в подъезд лужам. Раздался стук в дверь!!! Ноги сами понесли открывать, не спросив – кто?

На пороге стоял оперуполномоченный Скрипко. Свой спортивный «Скалайн» он оставил за торцом дома.

– Ты!? – удивился Жека, пропуская «мента» в свой наркопритон. Капитану Скрипко определённо шел яркий, с легкими потертостями джинсовый костюм.

– Здоров! – опер машинально поправил намокшую светлую челку, не мигая, в упор, изучая Жекины глаза, спросил, решительно переступая порог:

– Один?!

Радов не успел ответить, как мент уже заглянул в зал и на кухню. Затем вернулся в прихожую и, как только Евгений защелкнул замок, по-свойски пожал ему руку.

– Проходи!– Жекины глаза возбужденно засверкали.

– Как жизнь?– опер скромно присел на краешек дивана, давно не подвергавшегося чистке.

– Нормально!– Радов расположился напротив, на металлической кровати с провисшей сеткой.

– Что веселый… Раскумарился? Больших трудов мне сегодня стоило отмазать тебя перед Карпушкиным. Сам знаешь, что наркоконтроль к тебе сотоварищи не равнодушен.

– Спасибо! Да откуда раскумарился, Вов?! Говори быстрей, а то я человека жду.… Кстати! Нет ничего?!

– Есть! – Володя засунул пальцы в нагрудный карман и извлек две упаковки снотворного, – Только колеса. У нас проверка с края. Все серьезное пришлось сжечь по акту прямо во дворе отдела, – соврал ему капитан, не желающий лишний раз подчевать своего подшефного информатора запрещенной законом «дрянью». И главное – кого подчевать!? Радов за два года сотрудничества еще не предоставил значимой для Уголовного розыска информации. Так, общая обстановка в наркоманской, мелко воровской среде. И кто его знает, когда кто-то из ближайшего окружения Радова совершит убийство, изнасилование, террористический акт.

Все это сообщество являет собой потенциальных злодеев, пока что гадящих по мелочи, но в дальнейшем каждый из них может «взорвать несущую в себе бомбу». А когда это произойдет, известно лишь господу!

А так… – ворье есть ворье! Есть высшие авторитеты, в низах которых находятся выполняющие, одним из которых, возможно, случиться, будет Жека Радов.

За это время Радов может совершить множество мелких преступлений, «а ты, Скрипко, подождешь в ожидании, покрывая незначительные Жекины деяния!»– думал сотрудник Угро,– «Наркоманы в состоянии эйфории чрезвычайно болтливы, а поэтому, что известно одному из Кавалеровских «торчков», вскоре станет знакомо «Радедорму»». «Радедорм»– кличка Радова…