Заброшенная территория

Капитан бросил зеленную и синюю коробку на подоконник, быстро окинув взглядом территорию на улице. Жека тут же взял их на осмотр:

– Ух, ты!– выдвинул он блестящие блистеры психотропных лекарств,– Радик!– прошептали губы при виде радедорма и мепробомата,– Говори быстрей, Володь! А то спалишь меня…, пацан серьезный должен подойти.

– Кто, Леха?

Жека удивленно взглянул на мента.

– Что, дозу обещал?

Радов таращил глаза на ухмыляющегося Скрипко, соображая, что ответить.

– Да я в центре его видел, как он на «подачу» к Анне шел.

– Давно?!– обрадовался Жека и про себя подумал,– «Значит ходил за ханкой, значит, не соврал насчет денег, значит, будет доза!»

– Да с полчаса назад,– ответил оперативник.

«Полчаса – это недавно! Ждать, выходит, до блаженного укола еще, минимум, полчаса. Если, конечно, ни каких накладок не произойдет»!– размышлял Радов.

– Знаешь, Жень, что мне надо!? Надо, и это срочно, значит, всех, кто ходит, ходил, или вскоре пойдет в район Темной…, за женьшенем ли, за орехами, на охоту и вообще… Задание выписать?

– Я знаю, Вов, кто постоянно обитает на Темной…

– Кто?

– Леший.

– Про Лешего я знаю. У него там плантации женьшеня, словно у тебя конопляные.

– У меня?– удивился Радов.

– Кстати, сдай мне одну свою!– проигнорировал вопрос опер, посмотрев за окно на лужи, принимающие капли затяжного осеннего дождя.

– Свою?!– Жекины зрачки вновь расширились.

– Да можно без макушек, лишь бы стволы с листьями сохранились… Мне так, для плана. Будет что наркоконтролю представить!

– Хорошо!– согласился информатор.

– Мне примету на дороге в виде двух пакетов и полуторалитровой бутылки на обочине оставишь!– опер направился к двери. Радов поспешил следом, обдумывая предложение.

– Задание по «Темной» выписать?– повторил капитан.

– Да ладно! А! Да! Кстати! Доктора Бурьянова часто видят на Темной!

– Это кто?

– Да психиатр наш местный.

– А-а-а! Борода?

– Он, он. И интересуется он вашей Темной…, почти как ты.

–Хм-г?! Ну, бывай!– пожал ему руку Скрипко.

– Ну, давай!– закрыл за ним дверь «ожидающий» дозы.

Глава 4. Отшельник.

Не раскрытые, повторяющиеся более двадцати лет убийства и исчезновения людей в районе горы Темная подпорчивали жизнь всему, в значительной степени поменявшемуся за последние десять лет составу Кавалеровского криминального розыска.

Более двадцати лет назад на Темную ушел взрывник рудника «Юбилейный», охотник Савельев и до сих пор числился без вести пропавшим.

За полгода до исчезновения передовик горного производства выехал по наградной путевке в Латвию. Там по рассказам очевидцев познакомился с последователями учения Николай Константиновича Рериха «Живая этика». После продолжительных бесед с приверженцами «Новой религии» принял от Агни-Йогов соответствующую литературу. После отпуска вернулся домой на ИЛ- 86. ИЛ-86 являлся тогда новым словом советского авиастроения. Вскоре супруга и знакомые перестали его узнавать. Оставаясь внешне, как и прежде, высоким, поджарым мужиком, Савельев изменился душой. Стал малоразговорчивым, коротая досуг в уединении, за книгой в руках. О чем-то напряженно думал, мало обращая внимания на двух сыновей и супругу. Но, к радости последней, бросил курить и выпивать. А вскоре отказался и от мясной пищи.

После безуспешных попыток поговорить с женой и соседом об «Иерархии света», совсем замкнулся в себе.

Двухмесячный отпуск горняка закончился, и Савельев вышел на работу – взрывать глубоко под землей рудные пласты.

Странное поведение победителя соцсоревнований заставило начальника смены отправить его на медкомиссию. Психиатрический вердикт гласил – взрывником быть не может! А вскоре, намаявшись на непыльной работе по выдаче и приему шахтерских фонарей, уволился с рудника добровольно и окончательно, используя появившееся время для походов в район Темной. Покончил, как ни странно, с охотой и рыбалкой, занимаясь теперь в тайге сбором лекарственных растений и критикуя бывших коллег по азартному, браконьерскому, таежному промыслу.

Затем и вовсе перестал контактировать с ними.

Время от времени получал повестки с просьбой посетить местного психиатра, что и равнодушно выполнял, со временем обретя в докторе некоего единомышленника.

Однажды в сентябре ушел копать на Темную элеутерококк, да так и не вернулся. Показания свидетелей на эту тему имелись в уголовном деле.

Геннадий Вачура, по прозвищу Леший, знал, что пропавший жив и здоров, но об этом, по просьбе последнего, молчал, именуя его в своих мыслях «Отшельником», встречаясь с ним в долине двухвершинной горы.

Там бывший мастер взрывного дела, на километровой высоте, вырыл в корнях огромного кедра просторную землянку с невысокой бревенчатой надстройкой, да и жил в ней уже почти двадцать лет, питаясь кедровыми орехами, грибами, ягодами. В период весеннего голода спускался к речке, выуживал из нее горную форель и глотал ее живьем. Зверье не трогало Отшельника на вершине Сихотэ-алинского перевала. При встречах с Лешим он излечил последнего от болезней желудка и позвоночника, делясь с ним сокровенными знаниями, «на основе которых построен весь материальный мир».