Заброшенная тропа

Кроме того, не похоже, что Броуди это действительно волновало. Я подозревала, что это обаяние было его способом подшутить надо мной. Это был его собственный знак признательности за то, что я сопровождала его сегодня вечером.

— Ты работаешь в отеле, — сказал он.

— Да. — Я кивнула. — «Галлауэй». Он прекрасен. Отличается от отеля, в котором мы были сегодня вечером, но не менее изыскан. Он находится прямо на побережье. Я приступаю к работе под аккомпанемент океанских волн и запах соли и песка в воздухе.

— Ты любишь свой дом. Ты любишь свою работу. Что еще я должен знать о тебе, Ария Сент-Джеймс?

Возможно, я не испытываю к тебе ненависти.

— Когда-нибудь я бы хотела открыть цветочный магазин и собственную оранжерею. Я бы хотела составлять такие букеты, как этот, и продолжать выращивать растения.

Это был секрет, о котором я никому не рассказывала, даже Кларе. Я не ставила перед собой особых целей. Я не заглядывала слишком далеко в будущее. Потому что мечты было слишком легко украсть. Лучше бы они оставались под замком.

— Я не знаю, почему я только что сказала тебе это, — призналась я.

— Наверное, из-за шампанского.

Я подняла бокал, чтобы сделать еще один глоток.

— Наверное. И завтра я пожалею, что доверилась врагу.

— Я все еще враг? — спросил он.

— Конечно.

— Хорошо. — Он ухмыльнулся, спрыгивая со стойки. — Завтра в перемирии больше не будет необходимости.

— Согласна. — Это слово прозвучало с придыханием, когда он пересек разделявшее нас пространство.

В его зеленых глазах был голод. Он смотрел на меня уже несколько часов. Если бы он достал зеркальце из кармана смокинга, я, вероятно, увидела бы то же желание в своем собственном взгляде. Он подошел ближе, его походка была легкой и уверенной. Каждый шаг был соблазнением, как в том единственном танце, который мы вместе танцевали на свадьбе.

Броуди крепко держал меня за талию. И он уделял мне безраздельное внимание. Аромат его одеколона ударил мне в нос, когда он приблизился. Я сидела на стойке, и наши глаза были почти на одном уровне. Не совсем. Он был на несколько дюймов выше шести футов, и даже когда я была на каблуках он был выше меня.

В приглушенном свете его борода казалась гуще, и у меня руки чесались прикоснуться к ней. Его волосы были так хорошо причесаны, что их нужно было хорошенько взъерошить.

— Что ты делаешь? — спросила я, когда он придвинулся ближе, прижимаясь к подолу моего платья.

— Я собираюсь поцеловать тебя.

Мое сердце екнуло. Да. Это все из-за шампанского. Мне было все равно.

— А что, если я не хочу, чтобы ты меня целовал?

Он наклонился ближе, и тепло его дыхания коснулось моей щеки.

— А что, если ты все-таки хочешь?

Что, если я все-таки хочу?

Я взяла его лицо в ладони, позволяя его бороде царапать мои ладони, и притянула его губы к своим.

Затем я поцеловала его.

— Хэй, — сказала Клара, входя в гостиную.

— Тссс. — Я подняла палец со своего места на диване. — Не так громко.

— Голова болит?

Я застонала.

— Я больше никогда не буду пить шампанское.

Она рассмеялась и плюхнулась у моих ног, обхватив их и положив себе на колени. Затем она начала массировать свод стопы.

— Как все прошло?

— Хорошо. — Я закрыла глаза и приложила все усилия, чтобы прогнать воспоминания о прошлой ночи. Не о свадьбе.

О постели Броуди.

Боже, о чем, черт возьми, я только думала? Зачем? Почему я переспала с ним? Секс с боссом Клары был худшим решением, которое я приняла за последние годы. Хуже, чем когда я сама подстригла себе челку семь лет назад.

Броуди был… неотразим. Будь он проклят за то, что был таким. Он мне даже не нравился. Правда?

Когда я проснулась рано утром, он был в отключке. Будучи садовником, у меня была давняя привычка вставать до рассвета, подрезать и поливать растения, прежде чем гости отеля выйдут на улицу и споткнуться о мои шланги.

Так что, пока он спал, я тихонько выскользнула из его постели, надела платье и выбежала из его спальни. Я надеялась спастись от прогулки позора, но дворецкий Рон был на кухне и мыл вчерашние бокалы для шампанского.

Он отвесил мне еще один проклятый поклон, прежде чем я успела дойти до двери. Затем я поспешила к Кларе, надеясь не разбудить ее или Гаса, приняла душ, надела спортивные штаны и рухнула на диван.

— Спасибо, что пошла, — сказала Клара, и ее массаж ног спас мне жизнь.

— Конечно. Как ты себя чувствуешь?

— Лучше.

— Хорошо. — Я закрыла глаза. Плохая идея. Перед моим мысленным взором возник образ обнаженного тела Броуди — мускулистые руки, пресс, как стиральная доска, впечатляющее возбуждение.

Я застонала. Такой. Идиот. Это была его вина. Почему у него должно было быть такое потрясающее тело? Почему он был таким красивым? Почему он так хорошо целовался?

Тот первый поцелуй стал моим поражением. Его язык скользнул между моими зубами, и прощай здравый смысл.

Мое тело болело не только от похмелья, но и от того, что меня использовали. Невероятно, греховно использовали. Броуди Кармайкл знал, как довести женщину до оргазма. Своими пальцами. Своим языком. Своим толстым, длинным, талантливым…