Заброшенное метро

Она склонилась над мужчиной, шёпотом извиняясь перед ним за меня, и попыталась аккуратно перевернуть его, но не хватило сил.

– Помогите мне! – обратилась она к нам.

Мы ухватились за края его одежды, и на счёт «три» перевернули на спину. Ксюха завизжала во всю глотку, и, попятившись к стене, задела ещё двоих бедолаг, которые также повалились навзничь. Я не успел понять, что её так напугало, выхватил фонарик из рук оторопевшего Макса и посветил на мужика. Скованное гримасой ужаса лицо рабочего треснуло пополам от удара об рельс. Но мужчине было уже всё равно. Невидящим взором пустых глазниц, на меня смотрел высохший труп.

Тяжело навалилась гнетущая тишина, и в какой-то момент мир вокруг меня перестал существовать.

Я не мог оторвать взгляд от этой свисающей набок подломленной челюсти, от провалившихся внутрь трещины остатков носа, от натянутой на череп задубевшей кожи бурого, как сгнившее яблоко, цвета. Завороженно вглядывался в каждую деталь, пытаясь поверить в то, что когда-то всё это было человеческим лицом.

К своим двадцати годам мне ещё не доводилось видеть покойников, и я наивно надеялся, что авось никогда не придётся. Боялся их до смерти. И тут – на тебе, Лёша, лови! Не просто покойничек, а, сука, настоящая сраная мумия!

– Матерь Божья… – Перекрестился Серёга. – Да они тут все мёртвые.

В подтверждение этому луч его фонарика прошёлся по окаменевшим ладоням стоявших. Он что-то зашептал себе под нос, я расслышал только "еси на небеси" и "хлеб насущный".

– Ч-что… – запнулась на всхлипе Ксюха. – Что она с ними сде… лала?

– Высосала досуха… – задумчиво ответил Серёга.

– Ой, Серый, хорош тебе, а! – Вставил Макс.

– Ну, не в буквальном смысле…

– Может всё-таки есть живые? – Без особой надежды в голосе спросила Ксюха, вытирая дрожащей ладонью покрасневшие от слёз глаза.

В ответ ей было молчание. Навряд ли кому-то хотелось проверять, мне – уж точно. Демонстративно харкнув в сторону, Макс первый озвучил всеобщее желание:

– Ну его, нахрен! Давайте обратно, назад, к поезду. И лучше побыстрее. Чёрт, сразу надо было ехать!

– Ты что… хочешь по ним прям? – я сомнительно кивнул в сторону трупов.

– Лё-ша! – он ответил мне резко. – Очнись! Им уже всё равно, а мне жить ещё хочется! Или у вас есть возражения?! – Макс чуть повысил голос, придавая словам убедительности. Окинул взглядом Серёгу и Ксюху. – Или может есть другие предложения?!

Возражений не последовало. Предложений – тем более.

– Отлично! Тогда план такой. Садимся в вагон, едем вперёд, сколько сможем. Если повезёт – доберёмся до какой-нибудь развилки с действующим перегоном. Ну, как?

Мы лишь согласно угукнули.

– Всё, идём, идём, давайте!

– Он развернулся, небрежно перешагнул через упавшие тела.

– Максим, стой! – потянула его за рукав Ксюха.

– Ну что ещё? – нервно спросил он.

– Там кто-то идёт.

Из глубины туннеля послышались шлёпающие по лужам шаги.

От напускной напыщенности Макса не осталось и следа.

– Вот же дерьмо, вот же дерьмо! – заметался он. – За нами идёт, сука! Она идёт за нами!

– По наши души. – поддакнул Серёга.

– Бежать надо! – Ксюха дёрнула меня за локоть.

– Надо! – кивнул я, выходя из ступора. – Давайте за мной!

И держа Ксюху за руку, я нырнул в этот лабиринт из человеческих трупов, стараясь обходить их аккуратно. Стараясь не задеть их. Стараясь не думать о них. Стараясь на них не смотреть.

Впереди тела стояли плотнее, протискиваться между ними, не задевая, стало уже невозможно. Набрав полную грудь воздуха и зачем-то задержав дыхание, я сложил руки «лодочкой» и, просунув их между милиционером и женщиной в форме санитарки, раздвинул их тела в стороны, словно портьеры. А дальше произошло то, чего я с ужасом и ожидал. Сработал эффект домино. Трупы начали падать один за другим, задевая рядом стоящие, будто кегли в боулинге. Тут и там раздавался треск ломающихся костей. Воздух наполнился вонью разлагающейся плоти. Зажав носы рукавами, мы ломились вперёд уже не глядя под ноги, лишь бы поскорее проскочить через этот могильник. Только бы не упасть!

Шаги, преследующие нас, стало слышно отчётливее, и если бы не изгиб туннеля на этом участке, то нас уже наверняка было видно, как на ладони.

Наконец, тела под ногами закончились.

– Скорей, скорей! Поднажали! – бросил нам вырвавшийся вперёд Макс. Бежать, правда, пришлось недолго. Плавный изгиб туннеля переходил в широкий, но короткий прямой участок, заканчивающийся стеной. Вдоль путей здесь располагалась узкая платформа – мостик. А вместе с нашим туннелем, в этот прямой участок выходил ещё один туннель, параллельный. Я сразу понял, где мы. Такой тупик называется оборотным. Он находится за конечными станциями. Машинист загоняет состав на этот прямой участок и переходит по мостику в кабину последнего вагона, который становится головным. Дальше, по параллельному туннелю поезд вновь выходит на станцию, но уже с противоположной стороны. Значит, «Ленинградская» когда-то была конечной станцией на красной ветке. Новость из разряда "не кстати"…

В растерянности мы замедлили бег, перейдя на быстрый шаг.