Заброшенный сад Персефоны (СИ)

Дом оказался заброшенным, что, в общем-то, не удивительно, учитывая состояние большей части тропинки и фуникулера. Дверь распахнута настежь, окна тоже. Создавалось впечатление, что последний жилец перед уходом решил тщательно проветрить помещение. В открытые проемы заползла зелень. Мох на пластике, обломки какой-то мебели… Местами трава уже проросла. Да и ветви деревьев чувствовали себя вольготно. Вездесущие вьюны опутали все, за что можно зацепиться. Но вот что удивительно: вроде и уныние просто обязано тут витать, и дух заброшенности, ненужности, ан нет. Солнечные лучи, пробивающееся сквозь растительность, придавали помещению какую-то торжественность, что ли… Вдобавок ветер не оставлял в покое ни одного растения, ни одного обрывка. Напоенный ароматами моря, он буквально выдувал забвение.

Виктор бросил рюкзак на пол, стряхнул пыль с сиденья уцелевшего металлического стула и уселся напротив окна. Отсюда был виден берег моря, бьющиеся о камни волны. Он вытянул ноги и откинулся на спинку. Влажный ветер словно выдувал все грустные мысли. Навалилась звенящая безмятежность. Волны качали, лес шуршал листвой… И даже попискивающий сигнал вызова казался далеким…

Сигнал вызова? Виктор так резко вскочил, что стул упал. Инспектор принялся лихорадочно обыскивать каждый закуток. Оказалось, что вьюнам удалось скрыть целую стойку с аппаратурой. Под свисающими лианами виднелись экраны и удивительно знакомый пульт. Именно такие стоят на всех стационарных постах т-службы. Пришлось здорово помахать ножом, чтобы очистить оборудование.

С радостно бьющимся сердцем Виктор нажал кнопку ответа. Повинуясь команде, включился экран. Но окно связи не открылось: вызывавший темпорологов по аварийному каналу респондент больше не дежурил у своего аппарата. Дело в том, что аварийный вызов не выключается автоматически. Будет мигать, пока в системе есть энергия.

Виктор закрыл окошко и принялся выводить содержимое памяти. Возникло изображение графиков разрывов времени. Точнее, графики возмущений: разрывов как таковых не было. По крайней мере в районе поста все чисто. Но коль скоро есть пост т-службы, то должны существовать и полигоны. Возможно, что разрывы исчезли, но места-то остались наверняка!

Оказалось, что таких мест нет вообще. У Виктора по спине пробежали мурашки. Что тут такое происходило? Зачем тогда пост? Чудеса.

Виктор вывел карты и попытался найти хотя бы датчики. Пусто. Тогда он выудил из памяти архивные таблицы и просмотрел данные. По динамике происходивших катаклизмов удалось восстановить картину событий. И даже в первом приближении стало понятно, что Землю вовсе не разнесет вдребезги. Она просто станет другой. Ее как бы инкрустирует иными реальностями, а она передаст часть себя в другие миры. Как ни крути — результат один и тот же. Если в мире не останется людей, то не велика разница с тем, о чем предупреждал Горыныч.

Знание ничего не меняет. Все равно получается, что он, Виктор, остается пока единственным фактором, способным повлиять на происходящее. Вот только неизвестно, сколько осталось на это времени: боты могут сработать через минуту, а могут и через год. Или вообще никогда. Кто ж скажет, какие искажения происходят с попавшим в подобный переплет.

Виктор поднял стул, вновь уселся у окна и попытался увязать в единое целое разрозненные кусочки всего, что стало известно.

Этот мир-фантом. И другие, по которым его носило. Миры, созданные из кусков других. Тогда понятно, откуда кунсткамера и почему так много общего. Заводы, живность… Они и одинаковые, и разные одновременно. И Земля станет частью этого скопища. Или стала, или была… Если так повлиял на Время результат Эксперимента, то каково оно, это самое Время? Как выразить его суть?

— Здравствуй, Вик!

Виктор повернулся и увидел Леду. На всякий случай он тут же бросил взгляд себе под ноги, однако черной лужи не увидел. Но мало ли невидимых «луж» может быть в пространстве мира, сотканного из кусков других? Разрывы вот тоже не видны…

— Здравствуй! — повторила Леда. — Ты не слышишь меня, что ли?

— Слышу. Здравствуй! Просто мне показалось, что в прошлый раз тебе встреча не понравилась.

— Мало ли… — девушка улыбнулась немного грустно. — Всегда что-то идет не так. Или никак…

Леда подошла, положила руки Виктору на плечи и выглянула в окно.

— Красиво…

— Красиво, — согласился Виктор. — Посидишь? Мне кажется, у тебя была трудная дорога.

— Дорога? — Леда нахмурилась, будто что-то старательно вспоминая. — А-а-а, нет! Это рядом. Это тут, точнее, вон там.

Она махнула рукой куда-то в сторону моря. Виктор вздрогнул. Все очень похоже на его Леду, но… Девушка словно угадала мысли.