Заброшка №3. Первая часть

– Он новенький, ему еще форму не выдали, Антонкинс! – заступился за Тимофея Егор.

– Меня никто не предупреждал, у меня нет формы, – начал Тимофей, немного повышая тон.

– Откуда ты вообще взялся? – квадратное лицо старосты искривилось, а в голосе появились злобные нотки.

– Успокойся, Антипа, его патруль привёл, – сказал Егор.

– Патруль? Значит ты лазутчик! – продолжал Антипа, глядя в лицо Тимофея.

Круглякову не понравился тон мальчика со странной фамилией, даже стало обидно. И взгляд у него был противный, а глаза прямо заглядывали в душу, поэтому Темка непроизвольно отвел взгляд. Ему стало так обидно, что он готов был уже засучить рукава и надавать наглецу по его квадратной физиономии, но потом посмотрел на «симуляторы», стоящие возле стен, и решил не конфликтовать, чтобы не выгнали. К его стыду, желание поиграть было сильнее, чем желание отыскать папу с братом и загадочный «картодром» возле трех берез.

– Я не лазутчик! – ответил он спокойно, но решительно, – А вот у тебя пуговицы как у девчонки!

– Пуговицы у меня особенные, несмышлёныш, – гордо произнёс Антонкинс и вернулся на свою парту.

– Не обращай внимания, – тихо сказал Егор. – Он староста, всегда задается, с глумдами водится, считает себя будущим магистром.

– Глум…, кем?

– Потом расскажу. Ты что, реально ничего не знаешь, откуда ты?

– Из Москвы, микрорайон Мышкино, школа номер восемьдесят четыре, пятый «гэ» класс, то есть уже шестой…

Егор приготовился что-то сказать Тимофею, но замолчал и резко встал со стула – в класс вошел дядька в камуфлированной форме, на голове пилотка с кокардой. Приглядевшись, Тема узнал в нем мужчину, который приехал в школу на повозке, запряженной осликом.

– Вива, курсанты! – по-военному строго отчеканил дядька, скрещивая руки перед собой.

– Вива! – ответили ученики и тоже вскинули руки в приветствии.

Тёмка скопировал жест, стал по стойке «смирно», даже топнул ногой.

В классе находились только мальчики. И правильно, зачем девчонкам учиться управлять боевыми роботами? Вообще, насколько знал Тимофей, девчонок в армию не берут. Им нужно домом заниматься, готовить, детей нянчить и всё такое. Так говорили взрослые, но иногда Тёма видел женщин в военной форме и не совсем понимал, чем они в армии занимаются, может, еду для солдат готовят? Хотя, в патруле тоже была девчонка, эта Мелисса, интересно, каким образом она туда попала?

Тёмка так глубоко задумался, что не услышал учителя:

– Курсант, ты что, глухой?

– Есть! – выпалил Тёма, резко вскочив на ноги, а класс буквально взорвался смехом.

– Понятно, – улыбнулся учитель. – Если новенький, значит тебе форма полагается. Староста!

– Я! – вскочил Антонкинс, сидящий за первой партой.

– Выдать вновь прибывшему курсанту форму!

– Так точно, магистр Петрофф! – рявкнул Антонкинс, достал из кармана рулетку, подошёл к стоящему Тимофею и принялся измерять Тёмкин рост и записывать обмеры в блокнотик. Измеряя длину рук Тимофея, он презрительно посмотрел ему в глаза и процедил сквозь зубы: «Еще померяемся силами, помощник ренегатов».

– Как тебя зовут, курсант? – спросил военком, когда староста покинул класс.

– Тимофей, Кругляков, фамилия такая, – отчеканил Кругляков.

Класс опять рассмеялся, услышав, как Тема копировал «военную» манеру речи.

– Ты откуда?

– Перешёл в шестой «Г», школа номер восемьдесят четыре, – отрапортовал Тимофей

– Садись уже, – произнес военрук, с трудом убирая улыбку с лица.

Тёмке нравилась идея остаться в военном лагере: можно бесплатно в аттракционы играть, управлять боевыми роботами, пусть ему и потребуется притвориться, что он подчиняется этим так называемым диареяктрисам и этому типу военруку. Что ему ещё оставалось делать? Всё равно последние два года Кругляковы летом в Москве торчали, у родителей денег не было на отдых. Только два года назад вместе с папой ездили по путевке на море, но это было в начале мая, море было холодным, хотя солнце жарило как сумасшедшее. Потом всё равно в Москву приехали и все три летних месяца в городе парились.

Открылась дверь и в класс вошел староста с пакетом в руке, он подошел к Круглякову и молча вручил ему аккуратно сложенную форму. Темка взял одежду в руки, секунду подумал, и стал снимать с себя курточку.

– Не здесь, курсант. Раздевалка находится вот там, – учитель показал рукой дверь в подсобное помещение, и Тимофей поспешил туда.

Когда он переоделся, то сначала восхитился своим отражением в зеркале. Выглядел он как настоящий военный, правда, форма была немного не такой, какую он видел на военных в Москве: другой покрой куртки и брюк, карманы не так расположены, а на шевронах курки изображена зеленая змея, свернувшаяся в клубок. «Не настоящая форма, понятно» – решил Кругляков. Он поднял с пола свою старую куртку, вынул из карманов десятирублевые монетки и, поразмыслив пару секунд, достал ещё коробок спичек. Остальные ценные штуки, которые взрослые называли «мусором», мальчик оставил в старой одежде, которую бросил в пакет из-под новой формы. Теперь он внешне ничем не отличался от остальных школьников этого военизированного летнего лагеря.