День двадцать третий
Вселенная кричит говорит: бойся своих желаний.
Девушка в офисе, пятый раз подряд выливая кофе в раковину, только из-за того, что ее начальнице не понравился его сладковатый привкус — изо дня в день желала отдохнуть от ненавистной и изнурительной работы. Шестиклассник не хотел учиться в школе из-за ядовитого окружения, которое подавляет его волю. Вдова, только что похоронившая мужа, желала избавиться от бесконечных долгов и разоряющих кредитов.
А я лишь хотела жить отдельно от мамы и каждый день касаться того, кого люблю, не опасаясь всеобщего осуждения.
Я получила то, что хотела. Все мы в какой-то степени получили то, что хотели.
Но каким способом?
Я так отчаянно желаю вернуться в прошлое на пару месяцев назад и не совершать ошибок, которые приведут меня к неизвестности. Неизвестности, которая изо дня в день прожигает во мне дыры, и я боюсь, что совсем скоро они поглотят мой разум и от меня останется буквально ничего.
Совсем скоро я превращусь в пыль и буду жить лишь в воспоминаниях близких мне людей.
Сегодня я сказала ему, чтобы он убил меня сразу, как только я превращусь в одного из них. Он не ответил, лишь коротко кивнул, плотно сжал губы, крепко притянул к себе, и молча поцеловал в лоб.
«Так целуют покойников», — промелькнула безумная мысль в моей голове.
Я не хочу превращаться в ополоумевшего мертвеца, которым руководит лишь лютый, зверский ненасытный голод. Который готов разорвать в клочья любую живую душу, будь то птица, крыса, собака или их изысканное вожделенное лакомство — человек.
Но все мы понимаем, что в таких условиях жизни рано или поздно этот момент настанет.
И все, что мы делаем сейчас — оттягиваем его как можно дольше.
День двадцать седьмой
У смерти мерзкий кислотный привкус с запахом разложений и липкого пота.
И сегодня я чуть ближе познакомилась с ним, наблюдая, как на моих глазах умирал один из наших людей. Нет, на нас не напала толпа живых мертвецов, и не они стали причиной его смерти.
Это произошло быстро, внезапно, как гром среди ясного неба.
Джастину пустила пулю в лоб одна из групп сопротивления только лишь потому, что он в неподходящий момент попался им на глаза. А какой момент оказался для них неподходящий — мы не знаем.
Никто не знает.
Все, что мы могли сделать в тот момент — наблюдать, как его безжизненное тело беспомощно падает навзничь. Ведь его убийцы скрылись также быстро, как и выстрелили в него.
Я до сих пор помню тот застывший ужас на лице Джеймса и его сдавленный вскрик, невольно сорвавший с губ, когда он осознал, что его младший брат мертв. Единственный человек, связующий его с прошлой жизнью, далекой от эпидемии, прямо сейчас заснул мертвым сном… навсегда. Он убит не кровожадными зомби, которые загрызают всех живых существ на своем пути, а людьми. Обыкновенными людьми, такими же, как и мы, с вырывающейся агрессией и напряжением в каждом резком движении.
«Я не оставлю его на ужин этим тварям! Мы должны забрать его отсюда и похоронить по-человечески! Я не оставлю… они его сожрут!» — кричал Джеймс, вырываясь из рук Сэма.
Мы уже видели, как в нашу сторону приближалась приличная толпа муз, в отличие от Джеймса, разум которого затмила горечь утраты близкого человека. Но мы физически не могли тащить тело Джастина несколько миль по городу, одновременно убегая от мертвецов.
Поэтому мы оставили его там, на холодном и мокром асфальте после затяжного дождя. Мы осознавали, что музы на некоторое время отвлекутся на него, и у нас появится шанс практически незаметно ускользнуть от толпы кровожадных тварей.
Роберт и Сэм, не теряя времени на долгие уговоры, практически волокли разгневанного Джеймса по асфальту. Он то и дело вырывался из рук парней, намереваясь добраться до брата.
Я никогда не забуду его хриплый и сдавленный крик, когда он своими глазами видел, как стая вечно голодных мертвецов склонилась над обездвиженным телом Джастина, разрывая его внутренности на части.
Всю дорогу я ревела навзрыд, время от времени прикрывая лицо ладонью, чтобы остановить очередной нервный всхлип. Рон не тратил ни секунды времени, чтобы успокоить меня. Он до последнего крепко сжимал мою ладонь и отпустил лишь тогда, когда мы оказались в безопасности, полностью оторванные от муз.
От панического страха потерять близких, сковывающего каждое движение, у меня немело в ногах, и я испуганно хваталась за локоть Рона, опасаясь не распознать землю под ногами.
Я так боюсь потерять его и Иззи… пожалуйста, Господи, если ты еще не покинул нас после начала этого ужаса, прошу тебя… только не отбирай у меня их.
Не сегодня.
Не сейчас.
Никогда…
День тридцать второй
Люди перестали быть людьми.
Мы превратились в сплошной комок агрессии, ненависти и страха. Но ведь на самом деле, мы не виноваты, что все так получилось. Никто до сих пор не знает, откуда взялся этот смертоносный вирус. Быть может, это биологическое оружие в руках мирового правительства, а может быть Клио — это сплошная череда несвязных событий, которые привели к гибели миллионов людей лишь по нелепой ошибке одного из них. А может быть, вирус под благоприятными условиями скрестился с другим заболеванием, к примеру, таким как грипп или пневмония?
Мы не знаем.
Никто по-прежнему ничего не знает.
Изо дня в день мы продолжаем существовать в неведении и вынуждены искать безопасные стены и пропитание, чтобы просто выжить. Выжить в таких кошмарных и нечеловеческих условиях.
Но мы знаем лишь одно — корпорация «Нью сентори» наживается на простых выживших, жаждущих прежней беззаботной жизни. За столь короткий срок они изобрели что-то наподобие вакцины, но никто еще не видел тех людей, которые успешно прошли вакцинацию. Мы подозреваем, что, возможно, они насильно выкрадывают здоровых людей, чтобы проводить на них эксперименты, как на подопытных крысах.
Но, черт возьми, все это лишь наши догадки…
Мы все чертовски недоумеваем, где же военные с их спасательными вертолетами, мощными пушками и лагерями для беженцев?! Куда подевалась вся наша государственность, самая лучшая медицина и где, черт возьми, королевская семья?!
Среди групп сопротивления ходят слухи, что сын президента корпорации — Морган, полного имени его никто не помнит — проспонсировал еще один ведущий проект корпорации, и теперь обходы рейдеров по Лондону учащаться с новой силой.
Ричарда Моргана — президента корпорации — и его сына ненавидит весь Лондон. На счет всего мира заикаться не буду, никто до сих пор не знает, что творится в соседних городах, а что на счет всей планеты и подавно…
