Забудь меня, если сможешь

Я должна быть рядом с главарем. Именно по этой причине я быстро покидаю столовую и трачу еще несколько минут на поиски лестницы, ведущей на крышу. Открывая массивную темную дверь, я встречаюсь лицом к лицу с вечерней прохладой и малиновым закатом, распластавшимся по всему горизонту. Но это не единственное, что я улавливаю, делая первые шаги по крыше, открывающей вид на ближайшие многовековые лондонские постройки.

– … и не смей меня игнорировать! – раздается разъяренный голос Ханны по всей округе. – Ты что думаешь, тебе одному трудно?!

Застываю возле массивной металлической двери, опасаясь, что меня заметят, и я не успею подслушать разговор, в котором может оказаться какая-то важная информация для корпорации.

Рон продолжает упорно смотреть в бинокль и, проверяя улицу на бесцельно подступающих зомби, будто не замечает грохочущую девушку позади него. Сейчас поверх головы накинута обыкновенная черная бейсболка, ветер слегка колышет его опущенные подтяжки в V-образной форме, на одном плече висит потрепанная винтовка, а на другой стороне красуется кожаная кобура с заряженным пистолетом.

Парень молчит еще долгое время, но, когда Ханна с рыком злости пинает ближайшие камни, он опускает бинокль и направляет в ее сторону усталый взгляд.

– Что ты от меня хочешь? – наконец, звучит его стеклянный, хрустящий как гравий голос. – Ты слышала, что она сказала? Поняла, как эти ублюдки промыли ей мозги?! – он делает паузу и с раздражением отводит взгляд в сторону здания напротив с рыжими проблесками ржавеющей крыши. – Да, я сорвался, и ты прекрасно видела, как я сдерживал себя вчера и могла бы меня понять.

– Да я только и делаю, что пытаюсь понять тебя! Ты гребаный эгоист! – отчаянно восклицает в ответ Ханна, всплескивая руками. – Живешь только самим собой! Я все время что-то делаю для тебя, но тебе же… тебе же все равно. Ты никого не замечаешь в своей жизни, а я просто…

– Так может быть стоит направить свою заботу на кого-то другого? – уставшим голосом проговаривает Рон, оглядываясь в сторону девушки, и ровно в этот момент его глаза находят мои.

Я делаю несколько уверенных шагов в сторону ребят, сталкиваясь с разгневанным взглядом Ханны.

– Зачем ты сюда приперлась?! – кричит она мне в лицо. – Что ты от нас хочешь?

Продолжаю наблюдать, как ноздри миниатюрного носа Ханны гневно вздымаются, она громко дышит, а ее руки угрожающе зафиксированы на тонкой талии. Бешеный изумрудный взгляд некоторое время скользит по моему непроницаемому лицу и, не находя ответов на свои вопросы, девушка с рыком злости покидает крышу, громко хлопая дверью.

Парень невозмутимо принимается следить за улицей через бинокль, совершенно не обращая никакого внимания на мое присутствие, а я, в свою очередь, пользуюсь шансом понаблюдать за ним со стороны. На его лице мелькает едва заметная щетина, а желваки продолжают нервно пульсировать еще некоторое время. Судя по всему, он до сих пор переваривает разговор с Ханной.

– Я хочу кое-что проверить, – неожиданно произносит он хриплым голосом, не отрываясь от бинокля. – Можешь не волноваться, это никаким боком не касается корпорации зла.

– Я не вол…

– Надеюсь, читать тебя научили? – раздается усмешка Рона, перебивающая мои мысли. На мгновение сосредоточенный взгляд его светлых глаз направляется в мою сторону. Всего на мгновение, а затем возвращается обратно к наблюдению.

– У людей, прошедших процедуру санации, из памяти вырезается лишь прошлая жизнь, – констатирую я. – Полученные навыки, такие как ходьба, язык, чтение, письмо и много других навыков, которые были освоены в прошлой жизни – сохраняются.

Рон с неохотой отрывается от бинокля и направляет на меня цепкий взгляд ледяных глаз, пока свободной рукой из заднего кармана штанов достает миниатюрный блокнот, утопающий в его ладони. Он протягивает его мне, и я тут же без раздумий принимаю в руки блокнот из коричневой кожи с потрепанными краями и прикрепленной шариковой ручкой сбоку. На его корешке находится небольшая тянущаяся нитка, обволакивающая весь блокнот и, очевидно, служащая закладкой для ориентира нужных страниц.

– Что это? – следует очевидный вопрос от меня. Некоторое время я верчу записную книжку в руках, рассматривая ее со всех сторон, еще не до конца осознавая, что ответ на мой вопрос кроется внутри, а не снаружи.

– Этот блокнот исписывала Ева, когда в самом начале эпидемии провела две недели в полном одиночестве, – сообщает он, вновь приступая к отслеживанию муз. – Прочти его. Возможно, он ответит на некоторые твои вопросы.