Забудь меня, если сможешь

Сегодня я впервые увидела это существо. Я не знала, что мне делать, я настолько запуталась в чувствах. Отвращение, страх неизвестности и тошнота, плавно подступающая к горлу – я не понимала, за что мне зацепиться, чтобы этот кошмар закончился. Но когда эта тварь погналась за мной с омерзительным шипением – ноги уже вели меня на другую сторону улицы, когда сознание все еще не осознавало весь ужас происходящего.

Я не желала осознавать происходящее.

Улицы Лондона захватили кровожадные зомби, жаждущие попробовать на вкус твою плоть.

Мне так страшно… мне чертовски страшно.

Я ощущаю страх каждой клеточкой тела. Чувствую, как он незаметно подкрадывается по ночам, ощущаю, как бурлит кровь в венах, изнемогая от желания обрести покой.

Но он все не приходит.

– Ты уже не спишь? – вдруг раздается любопытный голосок Кэти, вынуждающий меня резко захлопнуть блокнот. Ее голова с интересом заглядывает в крохотное помещение, куда меня поместили под замок и через некоторое время светлые глаза останавливаются на моем лице. – Я принесла тебе завтрак… то есть, это не совсем похоже на завтрак, но есть можно.

Я коротко киваю и привстаю с ледяного пола, чтобы направиться к девочке. Она с радостной улыбкой на лице протягивает мне прозрачную пластиковую бутылку с водой и парочку небольших протеиновых печенек в блестящей упаковке.

– Рон говорит, что протеиновое питание настоящая находка для выживания в таких условиях, – сообщает Кэти, усаживаясь на мой спальный мешок. – А еще шоколадные батончики с арахисом, карамелью и нугой тоже очень сытные, к тому же, в них достаточное количество глюкозы, которая нам всем сейчас необходима. Хотя, факт пользы шоколадных батончиков выявили еще военные во время боевых действий…

– Ты очень умна для своих лет, – невзначай произношу я, доедая печенье с затвердевшей шоколадной крошкой.

– Когда в твоей семье одни доктора, то волей-неволей будешь умничать, – беззаботно пожимает плечами девочка, наблюдая за мной со стороны. – Погоди, твой вчерашний порез…

Указательным пальцем она с удивлением тычет на мою пострадавшую щеку после «знакомства» с группой Боба.

– Да, я знаю, – отстраненно пожимаю плечами я, осушая бутылку с водой.

– Но как… то есть, моя щека от падения заживала так долго, а твоя… – растерянно произносят ее губы. – Как ты смогла исцелиться за одну ночь?!

Я слегка дотрагиваюсь до пострадавшей щеки свободной от еды рукой и обнаруживаю, что на ней не осталось и следа от вчерашней раны. Тут же принимаюсь осматривать другую щеку и осознаю, что не ошиблась. Кэти права, пореза нет.

Он просто исчез, испарился за несколько часов моего сна.

Я мигом бросаю на пол пустую бутылку с водой и принимаюсь осматривать запястье руки, пораженное током серебряного браслета, и не нащупываю вчерашних водяных волдырей. Пока я отклеиваю небольшие прозрачные лейкопластыри от щеки, которые еще вчера мне заботливо наклеила Грейс, Кэти резко подрывается с места, продолжая с восхищением рассматривать мое лицо. Кожа от оторванных лейкопластырей еще некоторое время пощипывает, но девочка все еще не спускает с меня удивленного взгляда светло-серых глаз.

– Они просто обязаны это увидеть! – восклицает она, резко хватая меня за руку и утягивая в сторону двери.

Ее резкий толчок заставляет меня податься вперед и спустя секунду мы уже бежим по длинному коридору в направлении главного холла. Неприятный скрип дверей оповещает о нашем визите и напряженные взгляды всех присутствующих мигом направляются в нашу сторону в ответ на столь неожиданное появление.

– Кэти, я же сказал тебе не заходить… – напряженно проговаривают губы Рона.

– Посмотрите на ее лицо! – восклицает Кэти, продолжая удерживать мою ладонь.

– Лицо, как лицо, – безразлично бросает Сэм, нехотя глядя в мою сторону.

– Погодите-ка, – недоуменно произносит Ханна, с опаской приближаясь ко мне. – Ты вчера приперлась с разбитой щекой…

– Да, я обрабатывала ей вчера несколько кровоточащих порезов, – констатирует Грейс, удерживая спящую малышку на руках. На ее переносице скапливаются хмурые морщинки, и она лишь крепче прижимает ребенка к себе.