Забудь меня, любимая! (СИ)

Перехватило дыхание. Застучало сердце. Сегодня он целовался увереннее, чем вчера, — более смело и напористо. Посасывал губы, проникал в рот быстрым горячим языком. Настя растворилась в его поцелуях, закрыла глаза, позволила ему прижиматься всем телом — грудью, животом и даже бёдрами. Когда поезд набирал скорость, Лёша почти ложился на неё, и от этого всё внутри сладко вибрировало.

Что-то твёрдое упёрлось ей в живот. Настя прислушалась к ощущениям: это был не член (не на той высоте и слишком жёсткий), а нечто другое.

— Что это? — спросила она.

— Отцовский пистолет. Я же обещал, что смогу нас защитить.

5. Она лучшая

— Прямо настоящий? — прошептала Настя.

— Конечно, настоящий. Изобретенный конструктором Макаровым в сорок восьмом году и модернизированный в начале девяностых.

— С пулями?

— Двенадцать патронов калибра девять миллиметров.

— Шутишь? — спросила Настя, откинув голову и посмотрев в зелёные глаза.

— Нет.

— Где ты его раздобыл?

— Отцовский наградной. Он хранит его в сейфе, но я подобрал код.

Это было легко.

— Ты что, украл у папы пистолет?

— Позаимствовал.

— Лёша, это очень опасно! А вдруг ты нечаянно нажмёшь на курок?

Или куда там нажимают? Вдруг прострелишь себе ногу? Или попадёшь в другого человека — в меня, например?

Она отодвинула от себя Лёшу: страшно было представить, что между их телами покоилось смертельное оружие.

— Не бойся, я умею обращаться с пистолетом и прекрасно стреляю.

Отец с детства таскал меня в тир и на стрельбища — всё пытался сделать из меня бравого вояку. Затея провалилась, но в яблочко я попадаю в девяти случаях из десяти. Как-нибудь после учёбы поедем в лес, я тебе покажу. Сама постреляешь — это круто!

Предложение звучало соблазнительно.

— Ну всё равно… — Настя чуть успокоилась. — А если он выпадет из штанов? Прикинь, что будет? Наверняка тебя посадят за ношение огнестрельного оружия без разрешения. Это противозаконно.

— Да, я нарушаю закон. Я преступник. До зубов вооружённый головорез. Но об этом знаем только мы с тобой… — он выдыхал слова ей в рот. — Ты же меня не выдашь?

Его свежее мятное дыхание щекотало губы. Пассажиры метро выходили и заходили, позади Лёши происходило ежеутреннее броуновское движение, механический голос объявлял станции, а они целовались и перешёптывались. Настя пробралась пальцами под свитер Лёши и коснулась ребристой, нагретой телом стали.

Опасная игрушка, заткнутая за пояс джинсов, будоражила и заставляла прижиматься к Лёше ещё крепче. Он прав, теперь им нечего бояться. Достаточно помахать пушкой перед носом Печи и его прихлебателей — и вся гопота разбежится. Они смелые, только когда нападают трое на одного, но если дать им отпор — превращаются в трусливых шакалов и убегают с поджатыми хвостами. Пистолет — самый лучший отпор, какой можно придумать.

Главное, чтобы отец Лёши не узнал. И чтобы случайно не запалиться с оружием в институте, иначе пострадают и отец, и Лёша, и она сама.

***

Они вместе зашли в аудиторию и сели рядом. Все сразу поняли, что они парочка. Послышался удивлённый свист, а потом к ним подошла самая крутая девочка в группе — Лиза Воропаева. Опёрлась на стол так, чтобы из глубокого выреза блузки показалась её пышная грудь.

— Вы что, встречаетесь?

— Да, — ответил Лёша, придвинулся к Насте и обнял её. — Тебя что- то не устраивает?

— Получше никого не мог найти?

— Она лучшая.

— Пф-ф, троечница и нищебродка, — фыркнула Лиза и удалилась вихляющей походкой, как будто её ни капли не задело, что красавчик Веснин выбрал тихую, ничем не выдающуюся однокурсницу, а не яркую звезду.

Сидеть на лекциях рядом с Лёшей было намного приятней, чем куковать в одиночестве. Он писал конспекты мелким, но разборчивым почерком и интересно структурировал информацию.

То, что Настя не понимала со слов преподавателя, можно было подсмотреть в тетради Лёши. Учёба давалась ему легко, он всё понимал, не терял нить размышлений лектора и явно получал удовольствие от бухгалтерского учёта. Если он ей поможет, она наверняка сдаст сессию.

***

Они держались за руки под столом. Лёша пропускал палец под тугую манжету её свитера и щекотал запястье, рисовал буквы на ладони, требуя угадать слово (это было её имя), прижимался коленом, дышал в ухо, сдувал прядь волос с виска. Они едва дождались окончания лекций.

— Куда поедем?

— У мамы сегодня выходной, она собиралась делать генеральную уборку, — сообщила Настя. — Но это неважно. Она всё равно не разрешает приводить в дом парней — боится, что я потеряю голову, залечу и брошу институт.

— Кроме Крошки Енота, да? Его приводить можно?

— Угадал. В Юре мама уверена.

— В его благоразумии? В том, что он всегда использует презервативы? В том, что не бросит беременную девушку?

Настя хихикнула:

— Нет, в том, что я не потеряю от него голову. Ты б его видел! Толстенький, ниже меня и уже начал лысеть, хотя ему двадцать лет. К тому же глупый. Таскается за мной с тринадцати лет, хотя я много раз говорила, что он мне не нравится. Работает в салоне связи, продаёт телефоны.

Лёша кивнул, ставя точку в обсуждении кавалера Насти. Вернулся к главной теме: