Забвение

— Что? — широко раскрыв глаза, рассеянно спросила Хоуп. Ее платье, разорванное во время борьбы с Трентом, снова сползло с плеча, обнажив огромный синяк. У Клейтона свело внутренности.

— Я сказал, ты что-то скрываешь от меня.

Она вспыхнула и нервно повела плечами.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я постараюсь говорить разборчиво, — тихо сказал он. Но когда Хоуп склонила голову и вопросительно прищурилась, его досада тут же улетучилась. Он поймал себя на том, что от расстройства и огорчения тараторил слишком быстро, проглатывая слова, и она не могла уловить их смысл. Но попросить говорить медленно ей мешала гордость и страх, что он узнает ее маленький секрет.

— Хоуп, — осторожно сказал он и, превозмогая боль, потянулся к ее руке. — Мы должны поговорить.

— Для этого ты недостаточно хорошо себя чувствуешь.

— Я поправлюсь гораздо быстрее, если ты сделаешь мне небольшое одолжение. Совсем небольшое. Я хочу кое-что знать.

Она упрямо стиснула руки. Этот детский жест заставил бы его улыбнуться, если бы дело, о котором шла речь, не было таким серьезным.

— Только один вопрос, Хоуп.

— Командую здесь я, — отрезала она.

— Но так было не всегда и не везде, — возразил Клейтон, удерживая ее руку. Их близость заставляла Хоуп нервничать, и он хотел знать почему. Он очень любил ее, но не был уверен, что она чувствует то же самое. Какая-то часть ее души была закрыта для него, и это не давало ему покоя.

— Клей, пожалуйста…

Ее голос был тихим и жалобным. При других обстоятельствах Слейтер растаял бы, но сейчас не мог позволить ей опять ускользнуть от ответа.

— Я хочу знать, почему ты не натравила на этого Трента копов и почему он считает, что может врываться к тебе в дом? Он что, не знал обо мне?

Она вздохнула.

— Нет.

Удар был болезненный. Ничего подобного он не ожидал.

— Послушай, а не он ли напал на меня? Или организовал это нападение…

— Нет.

Больше ни слова. Только ”нет”. В глазах ее светилось упрямство, не сулившее ничего хорошего: Клейтон понял, стоит Хоуп заупрямиться, и из нее не вытянешь и слова.

— Хоуп, эти пижамные штаны я прежде никогда не носил. Почему? Где моя одежда? Где все мои вещи?

Она побледнела и закусила губу, но он не унимался.

— А еще ты должна сказать мне, почему мы спим в разных комнатах. И еще — какого черта я делал до того, как очутился в кровати? — Прежде чем она успела подняться, Клейтон обвил рукой ее талию. — А заодно объясни: почему ты так несчастна из-за своей беременности?

У Хоуп, потерявшей самообладание, задрожали губы.

— Я вовсе не несчастна… — Но закончить фразу ей не хватило сил.

Темные глаза Хоуп туманила тревога, но Клейтон не отступал.

— А самое главное, — с отчаянием спросил он, — почему ты не доверяешь мне?

— Я доверяю, — еле слышно прошептала она.

— Правда? — Как бы он хотел поверить в это!

Рука Хоуп, лежавшая в его ладони, слегка расслабилась, плечи поникли.

— Да, — почему-то недовольно буркнула она. — Правда. — Хоуп казалась удивленной, точнее, сбитой с толку.

— В это трудно поверить. — Слейтер был уязвлен. — У меня на душе так тошно. Скажи: я в чем-то провинился перед тобой?

Она вздохнула.

— Все это так сложно! Куда сложнее, чем ты можешь себе представить.

Интересно, как он раньше не обратил внимания на ее голос, такой тихий, глубокий и немного гортанный. Неужели все эти четыре дня ему было так плохо? Видимо, да.

— Я знал, Хоуп? Знал раньше?..

— Что знал?

— Что ты глухая или почти глухая.

Она напряглась и быстро отвела глаза.

— Ты… догадался?

У него сжалось сердце.

— Ты хочешь сказать, что раньше я этого не замечал? Что я был так невнимателен?

— Ты хотел задать только один вопрос, — недовольно сказала она. — Один, а не двадцать.

— Я лгал.

Она опустила глаза.

— Хоуп. — Клейтон бережно сжал ее талию, дожидаясь, пока она посмотрит на него. — Пожалуйста, родная. Мне нужна твоя помощь.

— Но ты еще очень болен, — возразила она. — Такой разговор тебе не по силам.

Он знал это и проклинал свою слабость.

— Мое выздоровление может затянуться на несколько недель, — горестно сказал Клейтон. — Я не могу так долго ждать. Просто не выдержу.

— Ты… все еще ничего не помнишь? — недовольно спросила она.

Слейтер пристально всматривался в ее лицо.

— А ты сомневаешься?

— Конечно нет. Просто я надеялась, что какие-то обрывки воспоминаний уже появились.

Он помнил только странные полуреальные эротические видения его ангела-спасителя. Кареглазого, длинноволосого прекрасного ангела, без которого он не мог бы выжить. Однако нужно было смотреть фактам в лицо. Что-то в его отношениях с ангелом было не так. Больше всего Клейтона пугало то, что когда-нибудь он вспомнит, кто он такой, и не понравится себе.

— Мы не слишком хорошо знаем друг друга, — прошептала Хоуп.

Ее слова заставили Клейтона призадуматься. Может быть, они просто разок переспали? Это могло объяснить отсутствие его одежды в этом понравившемся ему доме. Значит, он спал с ней всего один раз и сразу сделал ей ребенка?

— И не слишком долго? — догадался он.