Забвение

Эта картина из прошлого должна была бы взволновать Слейтера, но перед его глазами стояло лишь испуганное лицо Хоуп, понявшей, что к нему начинает возвращаться память.

Чего ты испугалась, Хоуп? Что ты скрываешь? — думал он. И почему мне это безразлично? Почему я все равно люблю тебя?

Клейтон ждал, когда Хоуп сделает перерыв для ленча. Впрочем, сегодня времени для перерыва было хоть отбавляй. На прием пришли лишь два пациента.

Хоуп пришла в кухню, держа в руках три бутылки местного легкого вина. Клей уже сидел у стола. Молли дежурила неподалеку.

— Ох! — воскликнула она и резко остановилась. Бутылки дружно звякнули. Широко расставленные глаза с опаской встретили его взгляд и тут же метнулись в сторону.

— Я тебя не заметила.

Черт возьми! Он начинает вспоминать все больше и больше, а я понятия не имею, что с этим делать.

— Поразительно, как тихо в кухне без кошек и птиц.

Хоуп вспыхнула.

— Я думаю, они во дворе.

— Решила начать пить?

— Что? — Она посмотрела на бутылки. — Ах да… Нет.

— Значит, меняешь профессию? — с насмешкой спросил он.

Ее губы тронула смущенная улыбка.

— Конечно нет. Я просто…

— Что ”просто”? — негромко спросил Клейтон. — Просто приняла их в уплату вместо денег? Хотя и не пьешь? Хотя тебе нужны наличные?

Кровь бросилась ей в лицо. Клейтон едва не застонал, но вовремя взял себя в руки.

— Сегодня утром я поиграл с твоим компьютером.

— Что?

Мысленно выругав себя за нетерпеливость, он встал, взял у Хоуп бутылки и поставил их на буфет. Затем приподнял ее подбородок, заглянул в тревожные глаза и лишь тогда заговорил снова:

— Ты хуже слышишь, когда нервничаешь.

Веки Хоуп опустились, она холодно отстранилась.

— Это мне уже говорили. Я знаю, что у меня отвратительный голос и что он становится еще отвратительнее, когда я волнуюсь. Так что можешь не трудиться, напоминая мне об этом.

У него сжалось сердце.

— По-твоему, я хотел сказать, что ты мне отвратительна?

Она не ответила.

Слейтер потянулся к ней, но Хоуп уклонилась и встала по другую сторону стола. Не обращая внимания на колющую боль в ребрах, он устремился следом, опрокинул стул и поймал Хоуп за талию.

Она отбивалась, но Клейтон крепко прижал ее к себе, хоть и заскрежетал при этом зубами. Когда она гневно фыркнула и перестала сопротивляться, явно боясь причинить ему боль, Слейтер сказал:

— Мне нравится твой голос, Хоуп. Он тихий, нежный и очень возбуждающий.

Она снова фыркнула и попыталась вырваться, но тщетно.

— Мы слишком долго откладывали этот разговор, и совершенно зря. Давай поговорим. Раз уж на то пошло, мне нравится, что тебя волнуют мои объятия и что ты загораешься от одного моего взгляда.

— Какое самомнение! — воскликнула Хоуп и ткнула его кулаком в плечо.

— Может быть, — согласился он, перехватывая ее руку. — Но это правда. Мне по душе твоя строгая манера одеваться и умение сохранять хладнокровие в любых обстоятельствах, но от моих поцелуев ты теряешь голову. Так ведь?

У Хоуп запылали щеки. Она жалобно застонала и уткнулась в его плечо.

— Перестань. Перестань, пожалуйста…

Клейтон терпеливо поднял ее подбородок, чтобы она могла видеть его губы.

— Не могу. Хоуп, я люблю в тебе все.

Ответом ему был тяжелый вздох, но это не помешало Клейтону заметить, что она очарована, и понять, что Хоуп каждый раз с замиранием сердца ждет его слов.

Неужели никто никогда не пытался помочь ей в общении? Ему это не составляло труда. Наоборот, было приятно.

— Мне надо вернуться в клинику, — неуверенно сказала она.

— Зачем? У тебя нет больных, Хоуп. И не будет, пока мы не сразимся с Трентом.

— Мы? — еле слышно спросила она. — С каких это пор мы стеши союзниками?

— Отныне мы будем ими всегда, — сказал он и тронул губами ее губы. Вначале это было всего лишь легкое прикосновение. Но спустя мгновение поцелуй стал страстным, головокружительным. Когда у Клейтона задрожали колени, он с трудом оторвался от нежных губ Хоуп, услышал слабый стон и уперся лбом в ее лоб.

Лишь через минуту он поднял голову, рискнул улыбнуться, нежно прикоснулся к ее щеке и сказал:

— Я чувствую, что ты ко мне неравнодушна.

— А я чувствую, что ты неравнодушен ко мне, — ответила она и вдруг закусила губу, как будто сказала что-то ужасное.

Сначала Клейтон, пораженный тем, что она решилась пошутить, застыл на месте. И лишь потом до него дошло, что, крепко прижавшись к нему, Хоуп не ошибалась на сей счет. Он хмыкнул, а затем, видя ее явное смущение, рассмеялся.

— Мне нужно идти работать, — решительно сказала она, отводя взгляд. — Келли подумает, что со мной что-то случилось.

— Если понадобится, она придет за тобой.

Хоуп побледнела, и тут Клейтон задал вопрос, который давно беспокоил его:

— Почему ты прячешь меня?

— Прячу? — Голос Хоуп взвился на несколько октав, и Слейтер понял, в каком она отчаянии.

— Да. Ты же не представила нас. Келли понятия не имеет о моем существовании. Почему?

Она тяжело вздохнула.

— Мне действительно нужно идти. Поговорим об этом в конце дня…

— Подожди. — Клейтон поколебался и решил довериться инстинкту, подсказывавшему, что, хотя Хоуп о многом умалчивает, доверять ей все-таки можно. — Сегодня я вспомнил кое-что еще.

— Да?