Забвение

Скоро, очень скоро он спихнет отца Хоуп с его кресла и принесет компанию в жертву собственной политической карьере. Все борцы за охрану окружающей среды будут на его стороне. Они не забудут Трента Блокуэлла, оказавшего им неоценимую услугу.

Все еще улыбаясь, Трент отошел от компьютера. В последние дни он занимался тем, что неторопливо и методично отравлял жизнь Хоуп. Можно держать пари, она уже кусает себе локти. Жаль только, что он не видит ее лица.

Короткий разговор по телефону — и Трент узнал все, что ему требовалось. За весь день в клинику пришли три человека, и пришли только потому, что он еще не успел навестить их или позвонить.

С помощью компьютера он сумел выяснить, что банковский счет Хоуп почти исчерпан. А самой большой радостью стало известие о том, что к осаде в конце концов присоединился папаша Хоуп, повелевший своим поверенным послать ей уведомление о выселении.

Когда-то Трент заботился о благе Хоуп так же, как о своем собственном. Но она посмеялась над ним. Теперь все, дудки! Но он все еще желал ее, безумно желал, а на ее желания теперь ему было наплевать. Теперь нужно заставить ее пострадать, помучиться.

Ну что ж, он своего добьется. Скоро Хоуп приползет к нему на коленях и будет умолять о пощаде.

И он пощадит ее… после того, как вываляет в грязи.

По крыше успокаивающе стучал дождь. Клейтон бродил по дому и ждал, когда Хоуп закончит работу. Он выздоравливал и безделье начинало надоедать ему. Надо было чем-то себя занять.

Куда бы Слейтер ни пошел, за ним хвостом ходила большая черная собака с вываленным языком и радостно сияющими глазами. Он то и дело спотыкался об нее.

— Почему бы тебе не выйти во двор? — проворчал он, когда оба грохнулись на скользкий кухонный пол.

Молли посмотрела в окно, по которому стекали струи дождя, и от отвращения затрясла ушами.

— А я думал, ты помогаешь Хоуп, — пробормотал Клей, залезая в буфет за стаканом. — Иди. Иди помоги ей.

— Иди. Иди, — пронзительными голосами передразнили его сидевшие в своем углу Фрик и Фрак. Клейтон вздрогнул и стукнулся головой о полку.

Молли гавкнула и растянула большую пасть в подобие улыбки, когда Клейтон, чертыхаясь и потирая голову, вылез из буфета.

Фрик и Фрак радостно заверещали.

— Что же ты не пошла помогать? — спросил Слейтер собаку.

Он сам хотел бы помочь Хоуп, но она не разрешила ему ходить в крыло, где помещалась клиника. Клейтон догадывался, что Хоуп хочет уберечь его от злобных сплетен, которыми обменивались больные, ждавшие приема, и вообще убрать подальше от любопытных глаз.

Нужно как-то остановить это безумие. Хотя Хоуп отказывалась обсуждать эту тему, Слейтер знал, как ее волнует судьба клиники, а стало быть, судьба жителей Грин Каунти, которые могут остаться без медицинской помощи.

За это тоже надо благодарить Трента. Счет растет… Клейтон медленно опустился на стул и вздохнул. Наверное, ему совсем не так хорошо, как кажется. Во всяком случае, когда он проводил рукой по волосам, пальцы у него дрожали.

Молли подошла к черному ходу и заскулила. Он со стоном поднялся, открыл дверь, чтобы выпустить собаку во двор, и остолбенел, когда на кухню один за другим, торжественно ступая, вошли три черных кота.

— Стоять! — завопил Клейтон, когда последний, проходя мимо, потерся мокрым боком о его лодыжку.

Все три твари, не обращая на него никакого внимания, продолжали свой марш. Их черные хвосты ходили ходуном, желто-зеленые глаза угрожающе щурились.

— О’кей, — решительно сказал Слейтер, упершись руками в бока. — Все вон отсюда!

Никто из тварей не моргнул и глазом.

— Вон! — скомандовал он, и вновь без толку.

Испуганные Фрик и Фрак с криком заметались по клетке. И не без причины: кошачьи глаза алчно горели. Одна из бестий даже лизнула прутья.

— Хьюи, Дьюи и Льюи, я полагаю, — насмешливо сказал Клейтон. — И кто из вас кто?

Коты размахивали хвостами и не отрываясь смотрели на попугаев. Фрик и Фрак вопили.

О’кей, надо менять тактику.

— Понимаете, вас сюда никто не звал, — как можно более дипломатично сказал Клейтон, испытывая острое желание открыть клетку и дать котам пообедать… — Поэтому уходите.

Коты превратились в каменные изваяния: шевелились только их глаза, следившие за каждым движением попугаев. Клейтон понимал, что гнев ни к чему хорошему не приведет; он вздохнул, попытался нагнуться и схватить одного из котов за шкирку, но ребра запротестовали. Кот запротестовал тоже, и очень громко.

Тут залаяла Молли, да так, что заглушила и Фрика, и Фрака.

— Тихо! — заорал Клейтон, обращаясь ко всем разом.

На кухню влетела взволнованная Хоуп.

— Что здесь происходит? — спросила она. — Этот шум может…

— Стоп, — сказал Клейтон, взволнованный ничуть не меньше. — Ты наполовину глухая. Когда я пытаюсь говорить с тобой о серьезных вещах, ты ничего не слышишь, так как же ты умудряешься слышать котов?

— У них очень высокий пронзительный тон. — Защищаясь, Хоуп очаровательно вздергивала подбородок. — Ты обидел кого-нибудь из них?

— Что?! — гаркнул Клейтон.

— Кошки, кошки, кошки! — громко заорали Фрик и Фрак в тот миг, когда Хоуп пыталась повторить вопрос.