Забвение

1908 год Пётр и Анна встретили с большой надеждой скорого возвращения домой. Когда встречались, строили планы по возвращении в родное село. Им казалось, время замедлило ход. Но в хлопотах незаметно наступила весна, а с ней тепло. Владимир подрос и встал на свои ножки, даже пытался говорить, чем радовал и смешил родителей. Во время очередной встречи с мужем Анна робко, словно была виноват в чём-то, сообщила ему, что вновь беременна. Пётр явно не ждал такого сюрприза, долго молчал, ошеломлённый известием. Анна, вконец испуганная, заплакала. Придя в себя, Пётр начал успокаивать её. В этот момент к ним в комнатку вошла Елена Николаевна, чтобы попросить Петра выполнить некоторые работы по дому. Застав супругов в расстроенных чувствах и узнав причину, она тоже несколько удивилась, но попыталась их успокоить. Пётр стал объяснять хозяйке, как долго и трудно они ехали сюда и какие сложности могут быть в обратной дороге с детьми. Елена Николаевна хорошо понимала его озабоченность. Подумав, она повернулась к Анне и твёрдо заявила:

– Будете жить у нас, пока не родишь, а там, со временем

– Бог даст, всё и образуется. Расстройства тебе теперь ни к чему, тем более преждевременные.

Время быстро прошло. Пётр, отслужив положенный срок, был демобилизован

Оставаться до родов Анны не захотели, несмотря на решительные протесты хозяйки. Желание поскорее вернуться в родные края, увидеть родителей и родных возобладало. После недолгих сборов, не без помощи Елены Николаевны они покинули навсегда уже ставший родным город Харбин. Ехали в отдельном отсеке железнодорожного вагона.

Вот и озеро Байкал. Казалось, что уже недалёк и дом родной, куда так спешили. Нет и той столь неудобной для пассажиров паромной переправы. Поезд медленно ползёт вверх к вершине перевала по рельсам, проложенным по крутому берегу. Дух захватывает от страха, когда смотришь вниз. От волнения замирает сердце. Анна почувствовала неладное. Начались родовые схватки. К счастью, этим поездом ехала часть медперсонала харбинского военного госпиталя, эвакуированного в Россию. Один из врачей и принял благополучно очередного сына Петра и Анны. Нарекли его в честь врача, принимавшего роды – Александра Михайловича Наумова. В отчий дом с военной службы они вернулись с двумя сыновьями на руках.

Василий Андреевич и Анастасия Фёдоровна были рады благополучному возвращению детей, а появление двух внуков было настолько неожиданным, что родители не сразу поверили свершившемуся чуду. На встрече, за большим семейным столом, в кругу гостей и близких родственников, чуть захмелевший Пётр объявил, что будет строить свой дом, и деньги у них на то есть. Братья дружно выразили желание помочь ему в строительстве и заготовке строительного материала. Здесь же договорились, что дом построят на месте старого амбара, который уже давно пора снести.

– Не горячитесь, молодцы, – остановил жестом сыновей Василий Андреевич и вышел из-за стола. – Недолго сказка сказывается, да непросто дело делается, – заключил он. – Надо хорошенько всё обмозговать, чтобы потом не каяться. Дело затеваем не шуточное и затратное. По этому случаю есть у меня одна мыслишка, давно засела, да нужды в ней не было. Однако приспела кстати.

Сыновья затихли, повернув, как по команде, головы в сторону отца, медленно шагающего вокруг стола.

Василий Андреевич остановился, внимательно посмотрел на сыновей, как бы желая удостовериться в том, что они способны сделать то, что он сейчас им предложит, и не спеша повёл рассказ:

– Время давнее и многим не ведомое, или уже забытое. Торговым делом в наших краях занимались только по Иртышу. Дорог нет, на горбу товар далеко не потащишь. Пароходы, идущие по Иртышу, предпочитали большереченскую пристань карташёвской, она и лучше была, и чалить к ней сподручней. Купчишки деревни Карташёво завидовали большереченцам. У них дела торговые были хуже. Вот и удумали как-то по жадности своей отрезать большереченцев от Иртыша. Решили рыть канал по горловине излучины, где Иртыш делает большую петлю, чтобы воды Иртыша в него устремились, минуя Большеречье. Канал-то прорыли, да просчитались. Тоже по жадности своей да глупости. Рыть канал возле Карташёво начали не в том месте. Надо было, где бьёт течение в берег, но там берег он выше и работы больше, а значит, дороже. Решили там, где берег низкий – в надежде, что весенние воды размоют русло канала, и вода заполнит его. А Иртыш мудрее оказался. Не стал потакать жадным. В канал размывать русло не пошёл, только сбросил небольшую часть своей воды в половодье. Купцы на радостях и пустили пароход туда. Он до середины доплыл и сел на мель. Там и гниёт, став памятником жадности и глупости.

– Чтобы торговать, ум, конечно, нужен, – заключил Василий Андреевич. – А чтобы с прибытком торговать, и подавно. Вот и нам всё надо проверить, просчитать.

– Тятя, к чему это ты про канал-то нам рассказал? – с недоумением спросил Степан.