Забвение

Третья ночь, как Пётр Васильевич занемог, лежал на печи и вставал только попить чаю. Мучила боль, не спалось, ночи казались бесконечно длинными. В памяти вставала вся жизнь. В ней было всякое, но годы детства и молодости запомнились лучше и волновали глубоко даже сейчас. Вспомнил, как строил первый для себя дом и радовался, когда вселилась в него семья. Радовался, когда родилась в этом доме дочь. С радостью воспринимал её мальчишеское озорство и проказы, потом её успешную учёбу. Она в семье была первой, кому довелось учиться и стать учителем, как мечтала. Радовался рождению каждого внука и внучки. Радовался и тому, что сыновья вернулись с войны живыми. Был счастлив тем, что у него большая и дружная семья, и тем, что жили все рядом в одном селе.

Было и плохое. Вспоминать о нём не хотелось. Оно было больше по чужой воле злых людей и задевало не только его, а весь народ.

Боль в теле постепенно стихла, стало легко и спокойно. Память опять унесла в тот далёкий день, на зелёный луг, к берегу Большой речки. И снова тот же чистый голос Анны:

Большая речка с тайнами,
Что хранишь в курганах у дорог?
Живут здесь люди духом крепкие,
Сибиряки – зовётся тот народ!

Нежный голос становился тише и тише, и наконец растаял вдали.

43

6 апреля 1961 года. По обыкновению проснувшись рано утром, Анна Александровна первым делом посмотрела в окно, чтобы понять, какая будет сегодня погода. Голубое небо обещало погожий день. Солнце уже поднялось над горизонтом. Ночь была для неё неспокойная. Несколько раз подходила к печи, где лежал Пётр. Он иногда что-то шептал, хмурился или улыбался во сне.

– Видит сны, – думала Анна Александровна. Заснула она только под утро.

Вновь подойдя к печи, позвала:

– Петя, просыпайся.

Предчувствие недоброго сковало её в первый момент и отступило. Взяв его руку, всё поняла. Закрыла ему глаза, прошептала:

– Отмаялся!

Солдата Первой мировой войны Петра Васильевича Пономарёва внуки скромно похоронили в родной сибирской земле на кладбище у Большака: Омск – Большеречье – Тара.

Анна Александровна жила долго, видела и эпоху последнего императора России, и четыре войны, и разруху, и времена культа личности, и борьбу с ним, и культ безличности. Она прожила девяносто три года и тихо ушла к своему Пете.

ЭПИЛОГ

Мне довелось однажды спросить у правнучки одного солдата Первой мировой войны имя её прадеда, она не смогла назвать.

По чьей воле и праву так происходит? Почему скрываем? Незнание своих корней, исторической правды всегда выходит боком и, как правило, не воспитывает уважение к старшим поколениям, гордость за свою Родину. Надо бы знать это.

1991 год. 20 век перевернул страницу своего последнего десятилетия.

Аптека. У окошка выдачи лекарств небольшая очередь из пожилых людей, все пенсионеры. Открывается входная дверь, в неё входят двое молодых людей – юноша и девушка. Прямо от двери, улыбаясь, подходят к окошку выдачи лекарств. Юноша плечом слегка отодвигает стоящего первым пожилого мужчину.

Второй, стоящий в очереди, с возмущением обращается к первому:

– Чего пропускаешь, он же без очереди!

Первый, повернувшись к нему лицом, только пожимает плечами. На что второй замечает:

– Сразу видно: из сталинской эпохи – хорошо воспитывали!

– А ты из какой эпохи? – спросил второго третий.

– Хрущёвской, – не без гордости парировал второй.

– Что из того, я вот из брежневской, – заключил третий. Чуть в стороне стоял, опираясь на палку, старичок в поношенной телогрейке, из старого, помятого временем картуза торчали седые волосы, до пояса спускалась длинная борода. Он внимательно слушал разговор пожилых мужчин, стоящих в очереди. Потом, повернув голову чуть вправо, с досадой плюнул на пол и так, чтобы слышали все, произнёс:

– ХРЕН РЕДЬКИ НЕ СЛАЩЕ!

Развернулся и, стуча палкой о паркетный пол, направился к входной двери.

Тем временем молодые люди, получив лекарства и обогнав хромающего старичка, весело выскочили на улицу. Массивная стеклянная дверь с механизмом закрылась у самого его носа.

– А эти тогда из какой эпохи? – просил кто-то в очереди. В ответ послышалось:

– Что не видишь? Горбачёво-Ельцинской! Плодами она горькими явилась!

20век, космические корабли с людьми на борту штурмуют космос.

А в 21-м будут – точно знаю – быстрее звука поезда бежать от станции

Москва на остров Сахалин и до Камчатки.

Что будет с памятью – не знаю. С нами любовь земная, святая вера с нами!

07. 07. 2014 год, город Хабаровск