Забвение

Сибирь войной не полыхала,
Здесь будто не было войны.
Сибирь ПОБЕДУ день и ночь ковала,
В Сибири строились полки.
Они в боях добыли честь и славу,
В Сибирь ПОБЕДУ принесли.

Каждый второй большереченец, ушедший на фронт, не вернулся. Война выкосила мужчин. Выстраданная победа не облегчила судьбу женщин. Вконец изношенная техника, обветшавшие за годы войны животноводческие фермы, засуха последних лет, низкие урожаи, бескормица и падёж скота. Голод гулял по стране. Хлеб выдавали ограниченно, по карточкам. Но жизнь продолжается, жить надо наперекор всем невзгодам.

Июль 1948 года. Пётр Васильевич отмечает свой день рождения. Ему исполнилось шестьдесят пять лет. Есть, что вспомнить, и с горечью он вспоминает:

– Хорошего немного наберётся, больше того, что вспоминать-то не хочется – одни войны да смутные времена. Едва закончилась война с Японией, началась с Германией. Потом заваруха внутри полыхнула, разорив народ вконец. Прислали смуту эту в упаковке из Европы и Америки, как подарок. Вроде чуть успокоились, ещё синяки не сошли, с финнами войну затеяли. А там и немец снова подоспел. Видать, не добили тогда – в Первую мировую. Помешали свои же христопродавцы. Так и живём с куска на хлеб, будь оно неладно.

Не падал духом Пётр Васильевич, трудился всегда, насколько сил хватало, и детям помогал. Кудрявый чуб его немного поредел, тёмно-синяя рубаха-косоворотка под белый пояс с кистями его молодила. Он сегодня весел, вышел из-за стола на высокое крыльцо к внукам, пританцовая, напевает любимую песню:

– Выйду я на реченьку, выйду я на быструю.

Огород да коровёнка – вот и всё состояние. Анна Александровна продаёт молочко, огурчики на рынке. С младшим сыном Александром плотничают. Летом рыбу ловят на Иртыше, договор заключили. В первую очередь план выполняют по договору, а потом уж для себя – с этим строго.

– И всё бы ничего, из села Пустынное дочка всей семьёй переезжает. Её старшим сыновьям пора дальше учиться, а там школа – только семилетка. Работа здесь в школе есть, а квартиры нет. Вот все восемь человек жить будут у нас, пока свой дом не купят. А что поделаешь,? – рассказывал Пётр Васильевич гостям.

Половину своего большого дома он отдал старшему сыну Владимиру, когда тот женился. Сами они с женой живут в другой половине, там комната да кухня.

Когда приехала орава – дочь с мужем и шесть детей с ними, жить стало очень «весело», особенно когда начался учебный год. С раннего утра шум, гам, сборы тех, кому идти в первую смену. То же в полдень – тогда собираются те, кто идёт в школу ко второй смене. И так ежедневно. Но если б это было всё! За столом всем разом мест не хватает, когда нужно обедать, как и при выполнении школьных заданий. И множество других неудобств.

Так жили и терпели Пётр Васильевич и Анна Александровна около года, пока зять не купил дом по своим скромным возможностям. Малогабаритный дом в одну комнату с небольшой кухней нужно было срочно расширять. И снова проблему эту пришлось решать Петру Васильевичу. Они с сыном Александром к дому пристроили просторную кухню.

Рыбалка на Иртыше всегда была для большереченцев не только дополнительным подспорьем в нелёгкой жизни, но и приятным увлечением. Детей приучали к рыбалке с малого возраста. Учил этому не совсем простому занятию Пётр Васильевич и своих внуков. Со старшим плавал уже и ночью. Младшие терпеливо ждали свой черёд. Он наступил и для меня.

Тихий августовский вечер в розовом цвете. Дедушка доверил мне вёсла, сам на корме управляет лодкой. Плывём от нашего огорода по Большой речке, проходим под мостом между деревянных опор. Вот и Иртыш широкий. Поворачиваем направо, в сторону Карташёво. Миновали Затон, недалеко деревня Качесово на высоком правом берегу. Здесь рыбное место. Водятся стерлядь, нельма. Причалили к левому берегу, чтобы передохнуть и подготовить наплавную сеть к тони.

Солнце спряталось за горизонт, оставив затухающую зарницу. Пока мы выбрасывали из лодки сеть, на тёмно-синем небе вспыхнули звёзды. Наша сеть дугой медленно плывёт по течению реки вместе с нами. Поплавков, что удерживают сеть на плаву, уже не видно. Тёмная ночь накрыла их своим покрывалом. Дедушка поднимается с кормового сидения, подсказывает мне, как держать лодку, неспеша начинает выбирать сеть из воды. Первая тонь закончена. Поймали всего несколько стерлядок. Уха будет, не зря плавали. Потом делаем вторую тонь, третью – уже в полной темноте. Улов небогатый, но получен ценный опыт, он мне пригодится.

Всё тело, особенно руки, устало. Дедушка велит грести к берегу. Попытаем удачу на рассвете, решает он. На брезентовом плаще, постеленном на ещё тёплый песок, уютно и клонит ко сну. Дедушка развёл костёр, варит уху. Слышу, как над нами пролетела стайка чирков, свистя крыльями, а дальше тишина. Очнулся оттого, что меня кто-то дёргает за плечо. Это дедушка будит – есть уху.