Забвение истории – одержимость историей

Как независимо от политического строя принимается решение о том, что памятник можно считать достоянием истории? При каких обстоятельствах послание монумента делается проблематичным? Как отделить послание от статуи, не уничтожая ее? Компрометирующие послания остаются не опровергнутыми, пока они пребывают в забвении, а смысл их не осознается, ибо не привлекает к себе внимание как нечто само собой разумеющееся. Чтобы опровергнуть послание, оно должно быть поставлено под вопрос, но для этого его необходимо вновь вернуть в центр общественного внимания. В процессе подобной рефлексии заново выясняются взаимоотношения проблематичного прошлого с настоящим. Необходимо принять решение, а следовательно, отделить то, что именно общественное сознание по-прежнему считает в этом памятнике частью собственной истории, от того, что противоречит нынешнему представлению общества о самом себе, его современным ценностям. Здесь памятование и забвение перекрещиваются, ибо любое действие с памятником – как в случае с Алёшей – приведет к тому, что предполагаемое забвение обернется актуализацией воспоминания. Тут мы имеем дело с перформативным противоречием, которым, по мысли Умберто Эко, сопровождается всякий акт интенционального забвения: не следует привлекать внимание к тому, что одновременно хочется оставить без внимания.

К такой категории памятников относится и статуя Карла Люгера, установленная на одноименной площади в Вене. Как уже отмечал Музиль, этот город особенно богат памятниками различных эпох. Всякий, кто устанавливает памятник, хочет увековечить свое послание, прочно вписав его в память общества. Однако подобная программа нереалистична; ее нельзя исполнить хотя бы потому, что внимание городских жителей и прохожих весьма ограниченно. Монумент, воздвигавшийся некогда в качестве импозантного носителя определенного послания, неизбежно превращается из «фигуры» в «фон» и становится кулисой. Будучи частью привычно данного, монумент почти не отличается от окружающих его деревьев. Статуя бывшего венского бургомистра Карла Люгера находится ныне под сенью раскидистых старых платанов, которые будто стремятся вернуть памятник обратно природе. Кстати говоря, самый большой платан на площади Карла Люгера был в 1994 году объявлен природным памятником.

Как подчеркивал Музиль, со временем монумент приобретает свойство молчаливо прозябать и восприниматься горожанами лишь в качестве места, где можно отдохнуть на скамейке или назначить встречу. Поэтому, несмотря на величественный жест и патетику, памятники тяготеют к неприметности. Долговечность и неподвижность не окружают их особым ореолом, а, напротив, делают их невидимыми. Но в 2009 году невидимость статуи Люгера неожиданно была прервана. Венский университет прикладного искусства объявил конкурс на переделку монумента в Австрийский мемориал против антисемитизма и расизма. Призыв вообразить себе площадь Люгера совершенно иной заставил многих внимательно к ней присмотреться. В сердце города словно ударил колокол. К апрелю 2010 года конкурсная комиссия получила свыше 150 проектов. Но не только художники заинтересовались личностью венского бургомистра, к ним присоединились политики, члены городского парламента и районных советов, муниципальные чиновники, жители Вены. Карл Люгер и его памятник стали темой оживленной дискуссии и предметом изучения. Игра творческого воображения, порождавшая различные варианты проекта и нового антуража для памятника, привела к затяжным спорам. Если раньше имя Люгера упоминалось в бытовых разговорах лишь в качестве городского топографического ориентира, то теперь сама личность вернулась из прошлого в настоящее. Одни знакомились с биографией Люгера по статье в Википедии, другие взялись за толстые книги. Человек стал предметом общественного интереса, публичного обсуждения и различных оценок. Дискуссии оживили статую для нынешнего дня.