Забвению не подлежит

Накануне подморозило, пошел снег, и появилась надежда, что уже прекратятся наконец осточертевшие всем слякоть и дождь со снегом.

Работники нашего отдела собрались на скромный новогодний вечер. В землянке было тесновато, но все же уютно. Настроение у всех приподнятое — ни у кого не вызывало сомнения, что уже воюем последний год! Подняли бокалы за приближавшуюся победу! По случаю праздника наша милая повариха красноармеец взвода охраны отдела Броне Микалаюнайте приготовила сюрприз: литовское национальное блюдо — знаменитые цепелины из тертого картофеля с начинкой из мяса, приправленные шкварками. Просто объедение!

Гитлеровцы, видимо, не праздновали Новый год, который им ничего хорошего не сулил. Поэтому они и нам старались всеми силами досадить — весь вечер почти беспрерывно обстреливали из пушек металлическими болванками, которые не взрывались, но при падении сотрясали все вокруг. В случае прямого попадания такая болванка могла пробить перекрытие землянки и натворить много бед. Наши артиллеристы не остались в долгу и послали фашистам новогодние «подарки».

ПОСЛЕДНИЙ ГОД ВОЙНЫ

Командировка… домой. Пропущенный штурм. Бои местного значения. Литовский Маресьев. Группа Адомаса не отвечает. Последние акции абвера.

14 января поступил приказ — передислоцироваться! Первый привал сделали в городе Мажейкяй, что на севере Литвы, а после через населенные пункты Седа, Тельшяй, Леплауке прибыли в город Плунге.

20 января я получил указание выехать на грузовой машине штаба дивизии в Вильнюс, отвезти секретный пакет в Совнарком Литовской ССР, после чего мне разрешалось несколько дней погостить в столице республики. Чего греха таить, этой командировкой домой я был очень доволен — в середине декабря 1944 года все мои близкие вернулись из эвакуации в Вильнюс.

К месту назначения добрались благополучно, сдал пакет в Совнарком. Впечатлений сразу набралось уйма: встреча с родными, товарищами, знакомыми, из которых многих не видел всю войну. О некоторых долгое время вообще ничего не знали. Выяснилось, что они дрались с фашистами в партизанских отрядах.

Навестил своего бывшего начальника, Народного комиссара внутренних дел Литовской ССР генерал-майора Ю. Барташюнаса. Обняв меня по-отечески, он подробно расспросил о каждом работнике отдела, не позабыл поинтересоваться житьем красноармейцев взвода охраны, называл бойцов по фамилиям, именам — всех помнил! Наша затянувшаяся беседа то и дело прерывалась телефонными звонками, входившими в кабинет по неотложным делам офицерами комиссариата. Я воочию убедился, какая тяжелая ноша легла на плечи нашего Юозаса Марциановича. Не желая злоупотреблять его временем, несколько раз порывался встать и распрощаться, но генерал не отпускал.

— Ну как, черновики по-прежнему большими буквами на старых газетах пишешь? — поинтересовался нарком.

— Что поделаешь, бумаги нет. Приходится.

Генерал улыбнулся, вызвал к себе работника хозчасти комиссариата и распорядился выделить для контрразведки литовской дивизии рулон немецкой трофейной бумаги, а для работников отдела кое-какие гостинцы — несколько бутылок вина и разных лакомств из тех же трофейных запасов.

— Вернешься на передовую не с пустыми руками и от всех нас передашь вещественный привет друзьям-фронтовикам, — сказал на прощание Барташюнас.

28 января под вечер прибежал сосед:

— Включите радио!

Торжественный голос Левитана звучал в эфире:

— «Войска 1-го Прибалтийского фронта, перейдя в наступление, сегодня, 28 января, овладели литовским городом Клайпеда (Мемель) — важным портом и сильным опорным пунктом обороны немцев на побережье Балтийского моря, завершив тем самым полное очищение Советской Литвы от немецких захватчиков…»

В числе соединений, отличившихся в боях за освобождение Клайпеды, упоминались войска генерал-майора Урбшаса, которые представлялись к присвоению наименования «Клайпедские».

В 22 часа мы с волнением слушали, как столица нашей Родины Москва «от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Прибалтийского фронта, овладевшим городом Клайпеда и завершившим полное очищение Советской Литвы от немцев, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий».