Читаем Забвению не подлежит полностью

На подмогу передовому отряду быстро подошли 224-й артиллерийский полк под командованием подполковника П. Симонайтиса и 249-й стрелковый полк под командованием полковника Ф. Лысенко.

Клайпедский край! В 1932 году я еще подростком однажды побывал здесь. И вот 12 лет спустя снова довелось шагать по его дорогам. Деревни, хутора, помещичьи усадьбы — все это было совершенно безлюдно. Напуганные распускаемыми фашистской пропагандой слухами о мнимых зверствах большевиков и выполняя приказы немецких военных властей, местные жители, бросив на произвол судьбы свои дома, хозяйство, скарб, бежали с отступавшей гитлеровской армией. Все бросили в такой спешке, что наши красноармейцы находили накрытые для завтрака столы.

По лугам бродили осиротевшие стада, мычали недоенные коровы, во дворах раздавались голоса другой брошенной скотины и птицы.

Немецкое командование не могло смириться с потерей важного узла дорог на направлении Клайпеда — Тильзит. С 12 октября, на протяжении семи дней, части дивизии отбивали яростные контратаки отборных гитлеровских частей, поддерживаемых большими силами авиации, артиллерии, танков. Однако отбить у нас Усенай, а также участки железнодорожного пути и шоссе, по которому враг сообщался по суше с северной группировкой войск в Клайпеде, не удалось. Перед контратакующей группировкой врага стояла и еще одна задача — не допустить выхода частей Красной Армии к реке Неман. Из показаний пленных стало известно, что против нашей дивизии действуют подразделения курсантов Тильзитского военного училища, части танковой дивизии «Герман Геринг» и еще несколько частей 551-й пехотной дивизии, срочно переброшенные на фронт из Восточной Пруссии.

Сосредоточив все эти силы на узком участке фронта, противник нанес главный удар по 2-му и 3-му батальонам 249-го стрелкового полка. Пехота врага при поддержке 12 танков дважды поднималась в атаку на позиции 2-го батальона, но оба раза откатывалась назад. Оборону 3-го батальона попытался прорвать пехотный полк немцев при поддержке 20 танков. Умело расставив в траншее пулеметы и стрелков, комбат-3 повел одну стрелковую роту и взвод автоматчиков вброд через болото, вышел в тыл гитлеровцев и неожиданно атаковал врага. Фашисты повернули обратно, оставив на поле боя около сотни трупов. Противник еще несколько раз контратаковал батальон, но успеха не добился.

На следующий день около двух полков пехоты и 50 танков нанесли удар в стык 249-го и 167-го стрелковых полков. Трижды контратаки заканчивались рукопашными схватками. В ходе четвертой контратаки противнику удалось вклиниться в нашу оборону. Тогда командир 249-го стрелкового полка полковник Ф. К. Лысенко сам повел подразделения в атаку. Воины обратили гитлеровцев в бегство.

Измотав противника, наши войска сами нанесли контрудар и 20 октября вышли к роке Неман около деревни Плашкяй. Воины радостно поздравляли друг друга — ведь мы достигли западной границы Советской Литвы! За ней тогда была гитлеровская Германия, берлога фашистского зверя — нашего злейшего врага!

За смелость и отвагу, высокое воинское мастерство, проявленное в этих боях, наиболее отличившимся воинам дивизии было присвоено звание Героя Советского Союза.

Два артиллериста-наводчика — бывший милиционер из Купишкиса младший сержант Стасис Шейнаускас и бывший зубной техник из Рокишкиса красноармеец Берелис Цинделис — около города Пагегяй вступили в неравный бой с немецкими танками. К огневой позиции орудия Шейнаускаса с фронта приближались три танка. По три танка обходили орудие слева и справа. За боевыми машинами чернели густые цепи пехоты. Первым же выстрелом Стасис поджег головной танк. Фашисты открыли огонь по орудию и вывели из строя его расчет. Тогда отважный наводчик начал единоборство с «тиграми». Мешала раненая рука — тяжело подносить снаряды и заряжать. Еще несколько выстрелов — и запылали два «тигра». Наседавшую пехоту отважный артиллерист остановил огнем из автомата… Когда товарищи подоспели на помощь, истекающего кровью героя нашли у подбитого орудия.

На огневую позицию Берелиса Цинделиса вышел «Фердинанд». Обнаружив нашу пушку, он начал поворачивать на нее свое орудие. Однако Цинделис опередил гитлеровцев, и «фердинанд» загорелся. Отважный наводчик был ранен, но, истекая кровью, Цинделис продолжал вести огонь. Командир приказал ему отправляться в тыл, но герой не отошел от орудия и подбил «тигр». Осколок снаряда сразил героя на огневой позиции.

В боях в окрестностях Усеная и деревень Вяржининкай и Ужпялькяй (Шилутский район Литовской ССР) особой отвагой и сообразительностью в боях отличились разведчики младший лейтенант Болеславас Гягжнас и старший сержант Василий Николаевич Федотов, наводчик противотанкового орудия рядовой Григорий Ушполис и многие, многие другие герои.

На одной из встреч ветеранов войны с молодым поколением Советской Литвы Герой Советского Союза Г. Ушполис сказал:

«…В годы Великой Отечественной подвиги совершали не только те, на груди которых красуется Золотая Звезда. Героями были все, кто одержал победу в битве с фашизмом!»

Перейти на страницу:

Все книги серии Военные мемуары

На ратных дорогах
На ратных дорогах

Без малого три тысячи дней провел Василий Леонтьевич Абрамов на фронтах. Он участвовал в трех войнах — империалистической, гражданской и Великой Отечественной. Его воспоминания — правдивый рассказ о виденном и пережитом. Значительная часть книги посвящена рассказам о малоизвестных событиях 1941–1943 годов. В начале Великой Отечественной войны командир 184-й дивизии В. Л. Абрамов принимал участие в боях за Крым, а потом по горным дорогам пробивался в Севастополь. С интересом читаются рассказы о встречах с фашистскими егерями на Кавказе, в частности о бое за Марухский перевал. Последние главы переносят читателя на Воронежский фронт. Там автор, командир корпуса, участвует в Курской битве. Свои воспоминания он доводит до дней выхода советских войск на правый берег Днепра.

Василий Леонтьевич Абрамов

Биографии и Мемуары / Документальное
Крылатые танки
Крылатые танки

Наши воины горделиво называли самолёт Ил-2 «крылатым танком». Враги, испытывавшие ужас при появлении советских штурмовиков, окрестили их «чёрной смертью». Вот на этих грозных машинах и сражались с немецко-фашистскими захватчиками авиаторы 335-й Витебской орденов Ленина, Красного Знамени и Суворова 2-й степени штурмовой авиационной дивизии. Об их ярких подвигах рассказывает в своих воспоминаниях командир прославленного соединения генерал-лейтенант авиации С. С. Александров. Воскрешая суровые будни минувшей войны, показывая истоки массового героизма лётчиков, воздушных стрелков, инженеров, техников и младших авиаспециалистов, автор всюду на первый план выдвигает патриотизм советских людей, их беззаветную верность Родине, Коммунистической партии. Его книга рассчитана на широкий круг читателей; особый интерес представляет она для молодёжи.// Лит. запись Ю. П. Грачёва.

Сергей Сергеевич Александров

Биографии и Мемуары / Проза / Проза о войне / Военная проза / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное