Забыть адмирала!

...Обливаясь потом и тяжело дыша, с расцарапанными лицами и стёртыми коленями, первые русские бойцы уже почти достигли вершины сопки. И грянула рукопашная. Грянула штыковая. "А известно всем, что русские молодецки ходят в штыки!" - напутствовал Завойко перед боем. И враг не выдержал натиска, попятился. И так основательно запутавшийся в непривычных условиях ведения боя, когда среди стеблей и ветвей кругом мелькают разноцветные мундиры и рубахи, крики на трёх языках со всех сторон, а пули летят невесть откуда, и летят точно, а тут ещё и штыки из кустов - неприятель, густо набившийся на вершине холма, спонтанно двинулся в единственном направлении, откуда его не разили. Это было направление к западному склону. К бухте, к кораблям. И это стало кульминацией.

Сказать, что офицеры не пытались навести порядок в мятущейся массе вооружённых людей, было бы откровенной ложью. Офицер вообще по складу характера не может жить и действовать, если вокруг хаос и неразбериха, а тут к тому же момент был экстремальный. Но увы, все усилия Барриджа, Палмера, де Ла Грандье, Макколма, Ховарда, д'Лакомба и других были тщетны. Тем более что они и сами не очень хорошо понимали, что именно произошло. Но, к их офицерской чести, они правильно сориентировались в уже создавшейся ситуации и начали руководить отступлением, пытаясь хоть как-то организовать отход к спасительным шлюпкам... Другое дело, что у них не получилось.

Западный склон Никольской не чета остальным. Он круто, градусов под семьдесят, обрывается осыпью прямо в бухту на узенький каменистый пляж. Он весь утыкан обломками скал и камнями; ни одна веточка не растёт на нём. Спускаться по нему даже в мирное время - занятие крайне рискованное и чреватое, как минимум, увечьями. Но именно туда устремилась большая часть англо-французского десанта - в синем, зелёном и красном. Их теснили русские, кололи штыками, рубили саблями, били кулаками и пинали сапогами, стреляли в упор и издали, уже чувствуя, что критический момент боя позади. Десантники целыми группами и поодиночке слезали, спрыгивали на склон и дальше сползали, летели, кувыркались, теряя оружие, жутко калечась и расшибаясь насмерть, вниз, по страшному склону, вмиг ставшему красно-коричневым от крови. Те, кому повезло больше, на пляже кое-как добирались до шлюпок и садились в них, разбирали вёсла, оглядывались на то место, откуда только что свалились, и леденели от ужаса. На склоне тут и там враскоряку замерли мёртвые тела, а по ним с криками ("God damn!" уже сменилось на "Damned!"40) катились и катились вниз всё новые бедняги, так жаждавшие фейерверка в Петропавловске под шотландский виски и французский коньяк... А наверху уже появились первые снайперы, которые начали методично выцеливать и изничтожать уцелевших после кровавого спуска - одного за другим.

Английские и французские офицеры (все до одного - раненые) проявили недюжинное мужество и хладнокровие, прекратив в такой обстановке беспорядочное бегство десантников. Во-первых, они тут же организовали огневое противодействие, стремясь хоть немного усложнить русским бойцам беспрепятственный отстрел отступающего десанта. Выделили для этого специальную партию человек в пятьдесят, на которую тут же обрушился огонь с сопки. Посадку в шлюпки немного прикрывал дым горящего Рыбного склада - поджигая его, Де Пуант словно предвидел эту необходимость - а огневое прикрытие по-прежнему осуществляли корабли, которые теперь тоже били картечью, не нанося, впрочем, особого вреда: было слишком далеко. Во-вторых, эвакуация раненых и убитых. Эта процедура вызвала удивление и уважительный гул сверху. Десантники старались подобрать всех, кого могли - если, вскинув руки, падал один, то ему на выручку под пули смело спешил другой, а если падал и он, то подбегали уже четверо и волочили к шлюпкам бесчувственные тела. Оружие и амуницию из-под ног толком не подбирали, и после боя петропавловцам достались неплохие трофеи из современных штуцеров, кортиков и сабель. Подробные списки потерь в вооружении и амуниции, приведённые в вахтенных журналах "Virago" и "Pique", иллюстрируют это лучше всяких описаний41.

Десант отчаянно грёб назад к кораблям, а на берегу наконец-то облегчённо вздохнули. Всё говорило о том, что третьего штурма уже не будет. Теперь можно было заниматься своими ранами, восстановлением города и батарей, но, прежде всего, следовало собрать погибших - и своих, и неприятельских - а также трофеи, среди коих были весьма занятные вещи. Кроме того, тут и там валялись неразорвавшиеся бомбы с торчащими запальными трубками - их нужно было с великой осторожностью убрать и уничтожить, поскольку на одной из них уже подорвался мальчишка, покалечившись, по счастью, несильно.

* * *