Забыть Миссанрею

Работу нашла мать. Договорилась, с кем надо, и однажды его привезли в шикарный ресторан. Провели с черного хода, представив метрдотелю, распорядителю и директору. Все трое были женщинами, и он почувствовал себя выставленным на продажу. Тем более что сначала ему велели скинуть куртку и остаться в одной рубашке, затем приказали поднять руки вверх и в таком положении несколько раз повернуться вокруг своей оси.

— Ничего. Внешне подходит. Спасибо.

Последнее слово относилось к матери.

— Ох, я так рада. Мальчику так нужна эта работа. Он ведь недавно окончил школу, ему надо как-то устраиваться в жизни. Начать можно с малого, а там, как знать…

— Да, в любом деле все зависит от нас самих, от нашей воли и желания, — произнесла женщина-директорка. — У каждого есть шанс. Надо только не упустить его и показать себя достойным…

Эти последние слова предназначались именно ему и были сказаны тише, почти шепотом.

— Мы можем написать заявление?

— Да. Можете.

— И к работе он приступит…

— Хоть завтра. То есть, завтра он начнет учиться. Учеба продлится всего несколько дней, ему преподадут азы, а дальше он будет постигать науку, так сказать, без отрыва от производства… Да пусть он уже опустит руки.

Он так и стоял с поднятыми руками. Его будущие начальницы рассмеялись.

— Он у меня мальчик послушный, — немного обиделась мать. — А что немного глуповат, но так в его возрасте они все такие… Слушайся, кому говорят.

Он уронил руки вдоль тела.

И вот так началась его работа — работа, которую он не хотел, но чье мнение никого не интересовало. Работа официантом в круглосуточном кафе. Юноши и несколько девушек обслуживали пять залов. Причем, как быстро стало известно, буквально на второй-третий день, в понятие «обслуживание» входило не только сервировка стола, подача блюд и расчеты с клиентами.

— Ренн, ну что ты стоишь? — первое время окликали его. — Вон клиенты пришли. Встреть, поприветствуй… И веди себя раскованнее, они это любят.

Под клиентами, к которым его направляли, чаще всего подразумевались женщины средних лет, чуть постарше или чуть помоложе его матери. Они все, как одна, расплывались в улыбках, стоило юноше приблизиться. На приветствия отвечали горячо, просовывали руку под локоток и просили провести в зал. А усевшись за столик, начинали подмигивать, кокетничать и вызывать на разговор.

Первое время Ренн шарахался от таких женщин, однажды даже чуть не оборвал заговорившую с ним матрону довольно грубо — мол, вы сюда пришли поесть или глазки строить? Клиентка замолчала, сурово поджав губы, а Ренна в конце смены вызвала метрдотельша.

— Ты слишком груб. Здесь свои законы. Клиенткам ни в чем нельзя отказывать. Они всегда правы. — сказала она.

— Но я… не знал…

— Теперь будешь знать. Клиентка платит. И наша задача — заставить ее заплатить как можно больше. Твоя красота и… хм… тело — способ заставить ее раскошелиться. Ты должен очаровать женщину, соблазнить ее, заинтересовать… в интересах ресторана, конечно. Если в следующий раз тебя начнут вызывать на разговор, не отказывайся, но упирай на то, что у тебя много работы, и если клиентка хочет с тобой подольше поболтать, она должна заказать как можно больше, чтобы у тебя был повод то и дело подходить к ее столику. Если клиентка спросит тебя, какое твое самое любимое блюдо, назови самое дорогое. То же относится к винам, ликерам и прочим напиткам. И не отказывайся, если тебя пригласят сесть за столик и продегустировать лакомства.

— Но я думал, что моя работа, — растерялся Ренн.

— Твоя работа — обслуживать клиенток. И если они захотят, чтобы их обслужили по полной программе, ты должен это сделать.

Ренну не понадобилось много времени, чтобы понять, что в понятие «обслуживать по полной программе» входило еще и оказывать знаки внимания. По счастью, держать дистанцию удавалось.

Но потом появилась она.

Сначала он ее не заметил — она вошла спокойно, даже тихо, присела за свободный столик и какое-то время сидела молча, осматриваясь. Потом подняла руку:

— Эй… Меню пожалуйста.

Работы в тот день было много, и Ренн не стал задерживаться. Он просто активировал столик, и перед лицом женщины развернулось трехмерное окно, на котором стали одно за другим появляться различные блюда в объемном изображении.

— Эй. Официант. — тем не менее, послышался ее голос через пару минут. — Идите сюда.

Пришлось подойти.

— Что вам угодно?

— Мне угодно, чтобы вы порекомендовали мне что-нибудь. Что-нибудь интересное…

«Если клиентка просит порекомендовать твое любимое блюдо, выбирай самое дорогое.» — вспомнились наставления, и Ренн послушно прокрутил меню до солидной порции закопченной вырезки монохронийского многонога — блюда, которое заказывали весьма и весьма редко по ряду причин.

— Хм… — женщина смерила юношу снизу вверх пристальным взглядом. — Самое дорогое, не так ли? А что бы выбрали вы сами?

Большинство клиенток сразу начинали говорить ему «ты»: «Милый мальчик, выбери сам. Я доверяю твоему вкусу. Он должен быть безупречен, как и твоя внешность.» И только эта женщина упрямо говорила ему «вы». Поэтому Ренн пожал плечами: