Забыть нельзя вспомнить

Титов совсем не был в её вкусе — ей нравились мужчины более спортивные, с рельефным торсом, накаченными бицепсами и жилистыми предплечьями. Высокие, молодые, горячие. Каждый раз она находила мужчину для утех всё лучше и лучше, словно доказывая самой себе, что достойна самого крутого мачо, и Набиев им в подмётки не годится. Против воли сравнивала всех и каждого со своим бывшим. Титов проигрывал внешне по всем фронтам, да и финансово не дотягивал. Простак, но что-то её в нём зацепило. Наверное, то, что он муж этой овечки. Совокупляться с кем-то из мести — особенно приятно.?

Вчера она соблазнила его специально, этакое алаверды этой сучке Яне. Она была уверена, что это разовая акция — поразвлекались и хватит, но нет, сегодня всё повторилось, и она снова осталась довольна.

Если он придёт завтра — она вновь ему не откажет. Ей нравилась эта игра. Нравилось считать себя в ней победительницей.

Часть 116. Тимур

Тимур ехал по запруженной автомобилями дороге и пребывал в смятении.

Что это опять было? Да, он хотел её, но был более чем уверен, что близость больше не повторится. Но всё произошло, да так, что он еле ноги унёс — эта фурия едва его не растерзала! Ещё, ещё, ещё! Как с цепи сорвалась.

В какой-то момент он не на шутку испугался, что не выдержит подобный секс-марафон, но, к счастью, не оконфузился. Он был доволен собой, доволен вечером, даже мысли о потаскухе-жене отошли на второй план. Снова.

А потаскуха ли она? — который раз мелькнула свербящая на подкорке мысль.

Почему он так сходу поверил Полине? Без единого доказательства!

Может, она просто захотела свести счёты со старой соперницей, придумала это всё — она же чокнутая на всю голову! Сама не раз обронила, что ненавидит Яну со школьной скамьи, вдруг это всё — блеф? Муж от неё сбежал, она озлобилась на весь мир и теперь мстит всем его бывшим. На своей практике он перевидал массу жён, которые шли на отчаянные — порой даже страшные меры, движимые местью неверному супругу. Почему бы Полине не быть одной из них?

Как он — юрист до мозга костей, блестящий адвокат, привыкший доверять только фактам, так легко поверил ей с полуслова? Это ли не помутнение рассудка?

Как хорошо, что он не рубанул вчера сплеча и не начал раскидываться голыми обвинениями в адрес жены.

Она была ему верна все эти годы, он знал это точно — натренированная чуйка не могла его подвести. В последнее время изменилась, да — это он тоже почувствовал сразу, но этого мало, чтобы делать поспешные выводы. Нужны факты, неоспоримые доказательства, и когда он их получит, вот только тогда уже припрёт её к стенке и заставит во всём повиниться. Заставит вымаливать прощение.

Нужен кто-то, кто не гнушается подслушивать и подсматривать. И он знал человека, который мог ему помочь в этом щекотливом деле.

Застряв в огромной пробке на Краснослободской, достал из кармана телефон и набрал нужный номер.

— Иван, у меня есть для тебя работа.

Часть 117. Яна

Яна

Тихо вошла в дом и прислушалась — вроде бы никого. Сняла туфли и поставила на полку — аккуратно, носок к носку. Не хотелось потом слушать нудный бубнёж от Тимура, что я снова сделала что-то не так. Хотя испортить сегодня моё прекрасное настроение не могло, наверное, ничего.

В сумочке пикнул телефон.

«Кровать очень удобная, но такая широкая для меня одного. Зря ты не осталась».

Улыбнулась, вспомнив, что вылезла из этой самой кровати всего лишь чуть больше часа назад. Уезжать ужасно не хотелось, но я не могла остаться у Яна и не появиться дома. Начались бы расспросы, претензии, и всё непременно дошло бы до скандала…

Я не знала, как рассказать обо всём Тимуру, с чего начать… А главное — как преподнести всё Марго? Она ещё слишком молоденькая и безумно любит отца. Она не поймёт, сочтет меня предательницей. Сердце разрывалось при мысли, что я могу потерять дочь, и точно так же от того, что потеряю Яна. Ужасное чувство, словно между двух огней.

— Мама? — в прихожую вышла Рита, и я вздрогнула, едва не выронив телефон.

— Маргоша! Ты меня напугала! — нервно выдохнула и скрыла смятение улыбкой. — Я думала, что дома никого нет, — сохраняя невозмутимость, пошла в свою спальню.

— Вы с папой будто соревнуетесь в последнее время — кто позже придёт, — дочь последовала за мной и, поджав ноги по-турецки, плюхнулась на застеленную кровать. Пока я переодевалась, буквально сверлила глазами, наблюдая за каждым движением. — У вас всё нормально?

— Ты это о чём? — воюя с домашней футболкой, взглянула на неё сквозь отражение в зеркале.

— Ну, у вас с папой. Мне кажется, вы в последнее время отдалились друг от друга.

Схватив расчёску, принялась дотошно расчёсывать волосы, лихорадочно соображая, с чего бы начать. Момент благоволил — она первая начала этот нелёгкий разговор. Но вот только как? Как сказать родной дочери, что никогда не любила её отца и, более того, что уходишь к мужчине, которого не забывала долгие двадцать лет?

— Ма-ам, — вдруг сменила тему Марго, — а ты с Яном Романовичем больше не встречалась?