Забыть о мести

– Хлоя! – завопил он, пытаясь разглядеть что-то в темноте. Оглушительно взревел мотор ее машины.

– Будь все проклято! – Томас буквально скатился по ступенькам веранды к тому месту, где стоял «ягуар». Он чертыхнулся, вспомнив, что ключи от машины остались в доме.

Шум машины Хлои уже исчез вдалеке, а Томас все еще стоял, оцепенело глядя в темноту. Ну нет, Хлое это так с рук не сойдет! Он хочет знать, каким образом ей удалось совершить все эти преступления. И еще он хочет видеть лицо Хлои, когда наконец-то выбьет из нее правду.

Как она посмела сбежать?! Проклиная все на свете, Томас метнулся в дом за ключами. Гнев притупил физическую боль, но раны в душе ныли все сильнее…

Ему так и не удалось догнать Хлою. Куда она отправилась? Домой? При других обстоятельствах, возможно, и нет, но сейчас на ней был лишь его халат. Так что сначала – к ней.

А если она едет к Конраду? В таком случае он прикончит их обоих.

К счастью, обвинение в заранее спланированном убийстве ему не грозило – машина Хлои стояла перед ее домом. Томас осторожно, боясь поскользнуться, прошел по дорожке и, перескакивая через две ступеньки, поднялся наверх.

– Немедленно впусти меня, – потребовал он, колотя в запертую дверь. Тишина… – Клянусь, что выломаю эту дверь, – прогремел Томас.

Тут, к его полному изумлению, он услышал, как в замке повернулся ключ. Дверь открылась. На пороге стояла Хлоя.

– Решил немедленно предъявить обвинения и потащить меня в суд? – невозмутимо поинтересовалась она. На ней все еще был его халат, из-под которого выглядывали посиневшие от холода ноги.

Томас, оттолкнув ее плечом, устремился к камину.

– Да здесь холоднее, чем на улице!

– Ради всего святого, кто тебя задерживает? Отправляйся на улицу и оставь меня в покое, – предложила Хлоя. Но на этот раз голос ее чуть дрогнул, и с Томасом начало твориться что-то непонятное. Он хотел предаться гневу, но почувствовал огромное желание сжать ее в объятиях.

Томас молча развел огонь, и через несколько минут в комнате стало чуть теплее. С трудом поднявшись, он вдруг схватил Хлою за руку.

– Где твои шлепанцы?

Хлоя взглянула на Томаса так, словно он потерял рассудок. Он ненавидит ее и все-таки боится, что она простудится?!

– Черт побери! Да прекрати же глазеть на меня и объясни, где твои шлепанцы!

Хлоя молча отвернулась и исчезла в спальне. Пять секунд – пообещал он себе. Пять секунд, прежде чем он ворвется туда и…

– Я не смогла найти туфли и надела носки. – Хлоя подобралась к камину и протянула руки к огню. – Надеюсь, тебе достаточно и этого, – продолжала она, не глядя на него, и Томас понял, что ей абсолютно все равно, что он станет делать и говорить.

Когда она передернула плечами и почти прижалась к каминной решетке, Томас стиснул зубы так сильно, что сам удивился, почему они не сломались. Хоть бы она скорее согрелась! Мысль о том, что Хлоя замерзла, убивала его.

– Я задал тебе вопрос. Ты убежала, так на него и не ответив. Ну, я жду.

– Понятно.

Ни отговорок, ни истерик, ни опровержений. Ничего! Она просто уставилась на огонь, словно видела там нечто жизненно важное.

– Собираешься поведать, каким образом ты надеялась уйти от ответа за содеянное?

Молчание. Хлоя даже не шевельнулась. Ничем не дала понять, что слышит.

Она всему виной! Она пыталась убить его.

К горлу Томаса подступила тошнота и такая ярость, что он испугался.

– Думаю, тебе лучше уйти, – наконец сказала Хлоя не оборачиваясь. – Я больше не желаю тебя видеть.

– Печально, но ничего не выйдет, – процедил сквозь зубы Томас. – Ты пыталась расправиться со мной, и я имею право знать почему.

– Ты ни на что не имеешь права.

Томас не помнил случая, когда на него накатывало такое бешенство. Ему хотелось разгромить комнату, побить стекла или, подобно отцу, измочалить кого-нибудь до полусмерти. Но кто лучше подходит дли этого, как не женщина, показавшая Томасу, что у него и в самом деле есть сердце, чтобы потом поглумиться над ним и разорвать это самое сердце на кровоточащие клочки?

И что всего хуже, он был готов зацеловать ее до бесчувствия, пока она не зарыдает и не примется молить о прощении, пока не признается, что все-таки любит его. А он, как последний кретин, ей поверит.

Хлоя молчала и не пыталась оправдываться. Она лишь слегка повернула голову и смотрела на него огромными грустными глазами. Утопая в чересчур длинном халате, она казалась маленькой заблудившейся сказочной принцессой.

– Решила, что я ни о чем не догадаюсь? – хриплым голосом спросил он.

– Этот вопрос я как раз собиралась задать тебе, – ответила она по-прежнему невозмутимо, но с таким достоинством и гордостью, что Томас зажмурился.

– Я ничего плохого не сделал, – вскинулся он, пытаясь убедить себя, что говорит правду. Он и в самом деле никому не причинил зла, разве не так?

– В самом деле? – Хлоя потуже стянула пояс халата. В глазах промелькнуло что-то, чему Томас не мог найти названия. – Разве ты не лгал мне снова и снова?

– Я никогда не лгал. Никогда!