Забыть тебя невозможно (СИ)

Откидываю волосы за спину и открываю ресторанную дверь. За два дня до большой тусовки на даче Андрея в честь их с Анькой свадьбы мы решили собраться исключительно девочками.

Я, Аня, Катя…

С Токман после того эмоционального телефонного разговора мы не виделись и даже не перезванивались. Не скажу, что я все еще обижаюсь на нее, но осадочек, конечно, остался. Катька всегда сначала делает, потом думает. В ситуации с Тимом и ее враньем про мое замужество было именно так.

Осматриваю уютный зал в поисках девочек и, взмахнув рукой, иду к столику. Как всегда, они уселись у окна. Небольшие ширмы и затемненные стекла прячут от чужих взглядов, подчеркивая атмосферу уединения.

Вскользь пробегаюсь кончиками пальцев по ярко-зеленым листочкам высаженного в большую кадку растения и опускаюсь на стул с мягкой бледно-желтой подушкой.

Стилизация рустик мне всегда импонировала. Уютно, тепло, по-домашнему. Словно ты находишься где-то за городом, вдали от суеты и спешки. В связи с последними событиями это именно то, что мне сейчас нужно.

— Всем привет, — улыбаюсь и касаюсь Аниной протянутой ладони.

Катя кивает и, кажется, немного нервничает.

— Мы тут уже заказали, — поясняет Аня. — Ты же пьешь брют?

— Сегодня я пью все.

Токман ухмыляется и тянется к стакану воды. Анька наблюдает за нами не без интереса.

— Так, курочки мои, хватить дуться друг на дружку. Миритесь! Вот прямо сейчас.

— Мы не ссорились, — вставляю свои пять копеек, и Катька закатывает глаза.

— Ага, и именно поэтому ты меня игнорируешь, — парирует Токман.

— Я не… — Хочу возразить, но в последний момент решаю, что лучше сказать правду: — Меня бесит, что ты не думаешь головой.

— Я помогаю!

— Особенно когда убеждаешь Азарина, что я замуж выхожу.

— Тяжелые времена требуют отчаянных мер.

— Избавь меня от своей философии. Я тебя о помощи не просила, вот вообще! — взрываюсь и повышаю голос. Теперь даже ширма от чужих взглядов не спасает. Я отлично привлекла к нам внимание своими воплями.

Катька цокает языком и снова закатывает глаза. Я же сильнее раздражаюсь от этих ее реакций. Вот что за кобра, а?

— Так! Ну хватит. Мир, девочки. Ясно?

— Я с ней не ругалась, — снова Катя.

— Я с тобой тоже, — бурчу в ответ.

— Вот и прекрасно, за это нужно выпить.

Аня поднимает бокал, который пару секунд назад на наших глазах наполнил официант. Обхватываю прохладное стекло пальцами и делаю то же самое.

— Чин-чин!

Алкоголь щекочет язык. Делаю несколько больших глотков и возвращаю свой бокал на стол, над которым повисает пауза.

Токман шумно вздыхает.

— Ладно, я была не права, влезла, куда не просили, но хотела как лучше. Я же вижу! — эмоционально взмахивает ладонью. — У вас глаза горят. И у тебя, и у Тима.

— Не думаю, что у него…

— Не начинай, — обрывает на полуслове Катя. — Он же сих пор пускает по тебе слюни. Даже вот не спорь, я это вижу. И меня удивляет, почему ты остаешься слепа.

— Я не слепая, просто… Сложно все.

— Ну да. Пашка же такой хороший. Спасатель, ей-богу.

— Перестань, — начинаю злиться.

— А что, не так? Ты же его вечно так и описываешь. «Он мне помог». Не «я его люблю», а «он мне помог». Точно спасатель. Ты в Треугольнике Карпмана со своим Вороновым. Он — спасатель, ты — жертва.

— Катя! — Анька дергает Токман за руку.

— А я разве не права?

Права. Во всем она права. Только вот признать этого я не могу, язык не поворачивается. Головой понимаю, что наши отношения далеки от нормы. Нет в них любви. Благодарность — да. Рациональность и удобство — тоже да. Любовь? Нет.

— Давайте о чем-нибудь хорошем, — меняю тему. — Ань, ты платье выбрала?

— В процессе. В понедельник еще одна примерка, не хотите со мной?

Катя сразу соглашается, а вот я ограничиваюсь вечным «постараюсь».

Хоть в папиной клинике, где я работаю этим летом три раза в неделю, мне не доверяют ничего серьезней перевязок, по первому требованию, да еще и без уважительной причины, не отпустят. Я там не то что на общих правах, хуже. Когда твой отец — ведущий хирург, да еще и владелец, гайки на максимум закручены. Ни о какой лояльности и речи быть не может.

Папина клиника специализируется на пластической хирургии. Чаще всего к ним попадают люди после тяжелых аварий. За прошедший месяц я своими глазами таких ужасов насмотрелась, что походы в морг сущая ерунда.

— …я не удивлюсь, если он ей ребенка заделает, — хмыкает Катя, а я пытаюсь уловить суть их с Аней разговора. Судя по ее недовольному выражению лица, говорит она про Даниса.

— Я до сих пор в шоке, что он так поступил, — вздыхает Аня.

— Плевать. Уже точно плевать.

Поджимаю губы. Сказать мне нечего. То, что ее «плевать» не больше чем защитная реакция, давно уже понятно. После расставания с Данисом Кате просто голову снесло. Она такие вещи творит, что порой мне за нее очень и очень страшно.

— Может, еще выпьем? — поднимаю бокал, и девочки мгновенно меня поддерживают. — За новую жизнь?

— За нее!