Забыть тебя невозможно (СИ)

Тим в сотый раз просит прощения. Так и не понял, что я еще тогда его простила, глупый. Простила и не смогла нормально это озвучить. Это даже не гордость была, а страх. Все чего-то боялась. Себя, наверное, больше всех в этой жизни я боюсь саму себя.

— Уже давно это сделала, — улыбаюсь. Нам обоим сейчас эта эмоция нужна.

Мне, чтобы выдохнуть и собраться с мыслями, а ему, чтобы удостовериться, что все действительно хорошо.

— Кофе пить будем?

Тим кивает, но не отпускает. Даже на миллиметр не сдвинулся. Мои пальцы все еще в его ладони. Я и сама, если честно, от него отлипать не хочу. В голове крутятся смелые мысли о поцелуе, но решительность уже на нуле. Не хватает запала. Батарейки сели. Максимум сегодня выдала.

Все вчера правильно было. Не поехала бы с Пашей, ничего бы из того, что сегодня озвучила, Тиму бы не сказала. А так Воронин меня практически к этому смелому шагу своими руками подтолкнул. Слишком сильно меня его слова про Азарина резанули. Потому что не имел он права его обзывать. Тим не такой. Не мудак, да и я не дура.

Запрокидываю голову. Пространство вокруг сжимается. Стоит только столкнуться с ним взглядом, и я тут же попадаю в пучину его темных глаз.

Карие, почти черные. С мелкими рыжеватыми вкраплениями. Говорят, взглядом можно свести с ума. Так вот он уже давно это со мной сделал. Сначала перепугал до чёртиков, а потом влюбил. Бесповоротно и навсегда.

— Тим?

Снова улыбаюсь. Очень нервничаю. Мы оба сегодня заторможенные до невозможности. И пока в голове Азарина протекают какие-то мыслительные процессы, в моей же разгорается апокалипсис.

Может быть, ему все это не нужно? Может быть, он передумал? Тогда зачем приезжал ко мне домой? Почему ответил на поцелуй в клубе? Еще немного, и мой мозг просто лопнет от перегрузки.

Чем дольше Тим молчит, тем больше я надумываю. Гипнотизирую висящую у него на шее подвеску в виде лезвия. Она прямое отражения того, какими могут быть его слова и поступки, что я испытала на себе.

— Скажи что-нибудь, — сглатываю, а глаза становятся влажными. Я не плаксивая, но когда ты обнажила душу, а в ответ слышишь лишь молчание, то тут у любой нервы сдадут.

Тим несколько раз моргает и шумно втягивает в себя воздух.

— Что ты спрашивала?

Снова глаза в глаза. Черная дымка рассеивается, проявляя шоколадный пигмент. Вокруг ничего не изменилось, но я чувствую, как меня охватывает тепло. Оно разливается по телу волнами. Мы оба словно оттаиваем, удивительно.

Тим резковато ведет плечом, а потом, подсунув ладони мне под ягодицы, усаживает на столешницу. Можно сказать, на рефлексах развожу ноги в стороны. Азарин ухмыляется. Нагло так, развязно. Хочется его стукнуть, потому что я прямо слышу, о чем он думает. Одна пошлость же. Правда, вопреки своему негодованию, улыбаюсь в ответ.

— Так что ты там спрашивала? — повторяет, тряхнув головой, окончательно сбрасывая свое оцепенение.

— Кофе пить будем? — скольжу пальцами по его плечу, наблюдая, как на смуглой коже появляются мурашки. Такая его реакция веселит еще больше. Кажется, он очарован не меньше.

— Поближе подвинься, — манит указательным пальцем, и я тут же подаюсь вперед всем корпусом.

Ведомая, знаю. Но до чертиков счастливая.

— М? — мычу ему в подбородок. Если высунуть кончик языка, то я коснусь его губ. Эта мысль не дает покоя.

— Хочу. Тебя…

Он замолкает. Наблюдает за моей реакцией. Снова смотрит в глаза, а мне хочется сжать ноги. Происходящее воспринимается слишком остро. Тело явно живет отдельно от мозга, судя по реакциям. Каждая мышца наливается свинцом. Я плавлюсь под взглядом темных глаз, как мороженое на ярком южном солнце.

— …поцеловать, — добавляет совсем тихо.

Я даже не слышу. По губам читаю.

Видимо, мое молчание он воспринимает как согласие, потому что тут же фиксирует затылок своей ладонью. Его пальцы путаются в моих влажных и нерасчесанных волосах.

Мой всхлип смешивается со смешком. Он так быстро слетает с губ, которые Азарин тут же накрывает поцелуем. Трепетным. Губы к губам.

Скольжу ладонями по его голым плечам, а у самой пальчики на ногах поджимаются. Глаза открыты. Мы смотрим друг на друга. Темные радужки завораживают. Щеки наливаются румянцем.

Хлопаю ресницами, а потом решительно высовываю язык. Касаюсь желанных губ самым кончиком. Скольжу по нижней и слышу, как трепещет собственное сердце.

Внизу живота появляется тягучее и неподдающееся конкретному описанию чувство. Понимаю, что это возбуждение, и продолжаю играться.

Тим размыкает губы, ловит мой язык, всасывает в свой рот, надавливая ладонью мне на поясницу. Скольжу задницей по столешнице ему навстречу. Вжимаюсь ему в пах промежностью.

Вздрагиваю от переполняющих эмоций. Они закручиваются во мне буйным ураганом. Делают рабой собственных желаний, а они нас сейчас явно в горизонтальную плоскость ведут. К горлу подкатывает ком страха и стыда.

Сегодня я просто не осилю еще один серьезный разговор, поэтому чуть сильнее упираюсь в его плечи ладонями. Отстраняюсь.

Мы оба громко и часто-часто дышим.