Забыть тебя невозможно (СИ)

Нетерпение накатывает ужасное. Соски болезненно ноют, и мне как воздух необходимо, чтобы он к ним прикоснулся. Сдавил пальцами или втянул губами. Мне так понравилось, как он ласкал меня ртом… Но Тим этого не делает, водит вокруг, словно игнорирует.

Шумно, почти капризно выдыхаю и почему-то представляю его ухмылку. Он меня дразнит…

Закусываю губу и делаю резкий шаг вперед. Все происходит немного неожиданно, поэтому его теплые ладони отрываются от моей кожи. Пользуясь заминкой, я снимаю лифчик. Поворачиваюсь к Тиму лицом и бросаю свое белье на берег.

— Кажется, ты говорил про «без купальника», да? — снова отшагиваю от него. Шажочек, а меня резко скрывает почти по плечи.

— Осторожно, тут ухабистое дно, — выдает полушепотом и надвигается на меня.

Его тоже резко скрывает, не по плечи, конечно, но теперь и не по пояс.

Отрываю ступни от песка и отплываю. Тим ловит уже на глубине, меня точно скроет, если захочу достать до дна. Не сбежать, не вывернуться, но, может, и не нужно?

Его губы на моей шее. Горячие, обжигающие. Накаленный возбуждением член упирается в бедро.

Снова тишина. Только вздохи, рваные, шумные. Ненормальные какие-то.

Тим опять целует, и я тут же обвиваю его ногами. Рефлекторно выходит, потому что так удобнее. Я вижу в его глазах желание. Оно отзывается и во мне…

Нужно сказать сейчас.

Его губы приятно щекочут шею, рука скользит по моей спине, и в какой-то момент я понимаю, что мы уже не на плаву держимся. Тим оттеснил нас ближе к берегу, туда, где он уверенно стоит на ногах.

Вода прохладная, но мне так жарко. По лицу стекают мелкие капельки, ресницы дрожат. Да я вся дрожу. Это нетерпение? Волнение? Что это, блин, вообще?

Пока меня лихорадит, его наглые пальцы забираются в мои трусы. Охаю от прикосновения, но он тут же затыкает мой рот поцелуем.

Когда дело остается за малым и я чувствую, как головка члена упирается в мою промежность, меня откидывает в не самые приятные воспоминания. По спине ползет холодок. Я даже толком не понимаю, как рот открываю, но тем не менее в ужасе кричу: «Нет!»

Тим останавливается. Чувствую, как напрягаются его плечи.

— Надо поговорить. Нам нужно поговорить, — тараторю, боязливо касаясь его груди. — Там…

Выворачиваюсь и, ускорившись, плыву к берегу.

Теперь вода скрывает меня примерно по пояс. Тим ныряет. Я смотрю, как рябит водная гладь в месте, где только что торчала Азаринская голова, и не дышу. Сама я хоть и научилась плавать, но нырять до сих пор боюсь.

Тим выныривает через минуту в нескольких шагах от меня, а потом окачивает водой.

Мне вроде как должно быть весело. Брызги летят со всех сторон. Я смеюсь, но в глубине души готовлюсь.

Хохочу и пячусь к берегу. Когда до песка остается совсем ничего, оступаюсь и падаю на задницу.

— Ой, — только и могу выдать.

Упираюсь ладонями в мокрый песок, а сама жадно наблюдаю за тем, как Тим выходит из воды. Скользит пальцами по волосам, будто по привычке пытаясь зачесать их назад. Правда, с его нынешней прической это бессмысленное действие. Челки, которая бы могла упасть на лоб, просто нет.

Когда он оказывается рядом, даже вздыхаю от досады, прекрасное было зрелище. Азарин в трусах. Весь такой загорелый, подтянутый, мокрый и возбужденный. Прохладная вода не спасла…

Между нами снова совсем нет расстояния. Эта близость сводит с ума. Я накручиваю себя до предела.

Вырисовываю на мокром песке незамысловатые узоры, а у самой уши горят. Знаю, что Тим смотрит. Он него веет жаром и похотью. Какая-то страшная смесь возбуждения, она и до меня добирается. Пальцы на ногах поджимаются, а низ живота тянет.

Меня простреливает волной желания. Оно такое острое, что пережить его спокойно просто невозможно.

Поэтому, когда его пальцы касаются моей спины, меня подбрасывает. Мне правда кажется, будто я от земли оторвалась.

Поворачиваю голову.

Он смотрит, но эмоций я его не понимаю.

— У меня проблемы, — выговариваю слова и практически не дышу. — С близостью. Мне больно. Это как блокировка, понимаешь? Мышцы сокращаются и…

Нервничаю, поэтому резко замолкаю. Нужно продолжить, но я молчу. Прячу взгляд и кусаю губы. Уверена завтра они будут выглядеть не очень.

— Давно?

— Что? — все же неуверенно поворачиваю голову. делаю усилие, чтобы взглянуть Тиму в глаза.

— Началось это давно?

— Обнаружила через полгода после твоего отъезда, — упираюсь взглядом в песок, — это вагинизм* называется.

Ужас. Зачем я только все это несу? Нужно было просто попробовать, молча. Как я и хотела, когда только его увидела в клубе. Возможно, все бы получилось. Ну или я бы разрыдалась в самый важный момент от боли…

— Пошли домой, — Азарин поднимается на ноги и утягивает меня за собой.

Домой? Он хочет отвезти меня домой? Видимо, шок на моем лице проступает очень ярко.

Тим хмурится и поддевает с земли свою футболку, которую тут же надевает на меня.

— Слушай, вопрос, может, тупой, — выдыхает, — но вы же с Ворониным как-то это делали… Ты терпела боль, что ли?

Что? Как дура глазами хлопаю. Он не понял или…

— У нас с ним ничего не было. Ну, петтинг и пара неудачных попыток проникновения.