Забыть убийство

— Простите, я не понял? — удивился собеседник.

— Может быть такое, что вместо генерала другого кого-то похоронили? Или даже никого. Пустая могила, предположим.

Дядечка выглядел озадаченным.

— Как же так! — сказал он. — Разве так бывает?

— Вы видели, как его хоронили? — спросил Китайгородцев.

— Нет.

— Тогда вопросов больше не имею.

Собеседник откланялся и ушёл. Китайгородцев осмотрел близлежащие могилы, но ничего интересного для себя не обнаружил. Можно было уезжать.

У ворот Китайгородцева окликнул его недавний провожатый. С ним был тощий, изъеденный какой-то внутренней болезнью мужичок в потёртой дублёнке.

— Я извиняюсь, — сказал Китайгородцеву провожатый. — Паша видел, как генерала хоронили.

Паша сдержанно кивнул. Он выглядел суровым. Китайгородцев дал ему пятьсот рублей. Деньги Паша принял с достоинством человека, зарабатывающего на жизнь давно и трудно.

— Сам я его и хоронил, — сказал Паша. — Зима была. Земля промёрзла. Долго ковырялись.

— Но это точно был генерал? — спросил Китайгородцев.

— А кому же быть ещё? В погонах!

— Вы лицо запомнили?

— Чьё?

— Покойника, — сказал Китайгородцев. — То же самое лицо, что и сейчас на памятнике?

— Один в один! — подтвердил Паша. — Достойные похороны были. Без слёз, — вспомнилось ему.

— А что, когда не плачут, это достойные похороны? — поинтересовался Китайгородцев.

— И со слезами — тоже бывает достойно. А тут другая история. Генеральская вдова. Сразу видно. Мужественная женщина. Никаких соплей.

Китайгородцев вспомнил Наталью Андреевну. Такая могла бы не пролить слёз на похоронах. Мужественная женщина. Неправильная какая-то фраза. Но верная.

* * *

В Калуге Китайгородцев оказался сразу после полудня. Он не знал имени Лисицына, но ему было известно отчество. Этого оказалось достаточно для того, чтобы узнать адрес. Чтобы не терять времени в поисках нужной улицы, Китайгородцев оставил свою машину и взял такси. Лисицын Глеб Георгиевич, как оказалось, проживал на окраине города в многоквартирном доме, который даже внешне выглядел крайне непрезентабельно. Дверь подъезда висела на одной петле. В самом подъезде было темно и смрадно. Китайгородцев нужную квартиру нашёл только потому, что на двери соседней квартиры масляной краской был неровно написан номер — на двери Лисицыных номер вообще никак не был указан. Звонка не было. Китайгородцев постучал. Никто не ответил. Зато соседи были начеку. Открылась одна из дверей на лестничной площадке и бабуля в платке сказала, разглядывая незнакомца с бесстыжим любопытством:

— А её нетути!

— А где? — коротко осведомился Китайгородцев.

— На работе.

— А хозяин? Глеб Георгиевич — где?

Тут бабуля изумилась.

— А вы кто будете? — не сумела она этого своего изумления скрыть.

— Я по работе, — подпустил туману Китайгородцев. — Глеб — где?

— Так ить не живёт.

— Как это так?

— Так! — сказала бабуля желчно. — Бросил!

— Давно?

— Давно!

— Где же его искать?

— Он про жену забыл, а перед нами и вовсе не отчитывается.

— Жена где работает?

— В школе тут, учителкой.

— Звать как?

— Нинка.

* * *

Нинка оказалась никакой не Нинкой, и Ниной Петровной, милой русоволосой женщиной лет сорока. Визит Китайгородцева её озадачил, а первый же его вопрос — тем более.

— Где мне искать Глеба Георгиевича? — спросил Китайгородцев.

И обнаружил, как удивилась собеседница. Пожала плечами растерянно, замотала головой. Это не ко мне, мол. Не по адресу.

— Я по просьбе Станислава Георгиевича, — соврал Китайгородцев, пытаясь нащупать верную дорожку.

Кажется, не угадал. Женщина опустила глаза. Так делают, когда берут паузу для раздумий.

— При чём тут Станислав Георгиевич? — осведомилась собеседница.

Что-то не то сказал Китайгородцев.

— Что за дружба у них такая с Глебом? — в голосе женщины Китайгородцев уловил недоверие.

Точно, не то сказал.

— Я подробностей не знаю, — пожал плечами Китайгородцев.

Я всего лишь посредник. Что велели, то и делаю.

— Глеба я не видела давным-давно, — сказала Нина Петровна. — С прошлого года — это точно. Так что не по адресу!

Она подняла, наконец, глаза на собеседника. Взгляд был недружелюбный. Отталкивающий взгляд.

Беседовали они в пустынном школьном коридоре. Уроки уже закончились, все разошлись. И Нина Петровна уже ушла бы, если бы не этот так некстати появившийся гость. Нежеланный гость.

— Ничем не могу помочь! — сказала Нина Петровна.

Гуд бай. Ауфидерзеен. До свидания, в общем.

Она сделала попытку уйти. Но по коридору в их сторону направлялся высокий парень, и Нина Петровна остановилась.

— Я дам вам адрес, — она порылась в сумочке, достала ручку и листок бумаги. — Там жил Глеб. Спросите у соседей, может, они в курсе.

Она так торопилась написать адрес, что буквы в строчках прыгали, как сумасшедшие.

— Вот, возьмите! — она ткнула листок в руки Китайгородцеву.

Парень был близко. И Китайгородцев догадался, что Нина Петровна не хочет говорить при нём.

— Алешенька, я уже иду! — сказала женщина.

Парень забрал сумку из её рук и издалека произнес специально для Китайгородцева вежливое «Здрасьте!»

Сын? Вполне возможно.

* * *