Забыть всё

— В отделении скорой помощи в больнице «Мерси дженерал», здесь, в городе.

Джейн прикрыла глаза рукой и заплакала. Диксон поднялся с кушетки и кивнул в сторону двери. Мендес вышел за ним в коридор.

— Я поеду в больницу и посмотрю, что можно узнать об Уорвик, — сказал Мендес, продолжая записывать что-то в свой блокнот. — В Томасовский центр отправлю Гамильтона и Хикса.

— Что сказал твой человек в Квонтико?

— Приедет.

— Приедет сюда?

— Ага.

— Но это не стандартная процедура.

Мендес пожал плечами.

Лицо Диксона было недовольным.

— Тони, не устраивай здесь цирк. Я не хочу, чтобы этот парень трепался с прессой. Я не хочу, чтобы вообще кто-нибудь трепался с прессой.

— Можно было и не говорить.

— Тебя тоже касается, — буркнул Диксон, тыкая в него пальцем. — Утихомирься. Я понимаю, что это большое дело, и у тебя радости полные штаны. Ты и так прославишься. Не теряй голову. Слышишь?

— Да, сэр, — козырнул Мендес, прибегая к старому проверенному способу морских пехотинцев.

— Я не хочу, чтобы тут заговорили о возможной связи между жертвами.

— Нет, сэр.

— Видел я этих ребят из Бюро — расщепенятся гоголями, варежку раскроют. Со мной эти штучки не пройдут.

— Нет, сэр. Конечно, нет, сэр.

Диксон остыл, вздохнул, огляделся.

— Иди вызови ребят по радио, чтобы заехали за тобой. Я отвезу Джейн домой.

— Да, сэр.

Диксон застенчиво посмотрел на него.

— Мы просто друзья.

— Не мое дело, сэр, — отозвался Мендес.

— Вот-вот.

Глава шестнадцатая

Семья Роч жила в скромном бунгало в бедном квартале города. Дому не помешала бы покраска, но местечко было аккуратненькое. Кто-то поставил горшок с хризантемами рыжего цвета на первую ступеньку лестницы, добавив к осенним краскам яркое пятно.

Энн позвонила в дверной звонок и стала ждать. Мать Коди звонила в школу утром, чтобы сказать, что мальчик заболел и не придет на занятия. Энн весь день то и дело ловила себя на мысли, что постоянно думает о Коди. В конце школьного дня она села в машину и приехала прямо в дом Рочей.

В доме затявкала маленькая собачонка, стремясь бежать впереди подходившей к двери Рене Роч. Мать Коди была маленькой, худой женщиной с ломкими каштановыми волосами и бледным лицом. От рассвета до заката она вкалывала официанткой в кафе рядом с колледжем, где темп работы был бешеный, а чаевые — жалкие. Ее муж работал ремонтником в «Мерси дженерал».

— Миссис Роч, надеюсь, я не слишком вас отвлекаю, — сказала Энн. — Я просто хотела справиться, как себя чувствует Коди.

Рене Роч озадаченно посмотрела на нее, как и собачонка у ее ног, толстый терьер коричнево-белого окраса, который то и дело свешивал голову то на один бок, то на другой.

— Но это ведь не входит в ваши обязанности, не так ли? У него просто расстройство желудка.

Теперь настал черед Энн озадаченно посмотреть.

— Э-э, ну, просто у меня такое ощущение после того, что случилось вчера…

— А что случилось вчера? Что-то произошло в школе?

— А вам не звонили из офиса директора Гарнетта?

— Я, по крайней мере, об этом не знаю. Я выбегала купить лекарство для Коди сегодня утром. Может быть, они и звонили. У нас нет автоответчика.

— А, — растерянно протянула Энн. Коди, очевидно, ничего не сказал матери о трупе, обнаруженном в лесу. Было трудно представить, что ребенок может скрывать такое от родителей.

— Что случилось? — спросила Рене, забеспокоившись.

Энн сделала глубокий вдох.

— Вам лучше присесть.

Войдя через кухню, они отправились в крошечную гостиную Рочей, где по телевизору повторяли «Звездный путь». Энн ожидала увидеть Коди на диване, неотрывно глядящего в экран. Космические корабли были его страстью. Но диван пустовал, и Рене предложила ей сесть туда.

Готовился обед; из кухни доносился запах жареной курицы. Собачонка прыгнула на диван, чтобы получше разглядеть Энн.

Энн рассказала все, наверное, уже в десятый раз за последние двадцать четыре часа. Мать Коди остолбенела.

— Почему же он ничего не сказал мне? — спросила она тоненьким голосом. — Вчера он прибежал домой с болью в животе. Наделал в штаны. Я решила, что он что-нибудь съел в школе или просто желудок расстроился… Он ничего не говорил.

— Он казался вам расстроенным?

— Ну да, но… Это же десятилетний мальчик. Я решила, что он расстроился из-за того, что сходил в штаны. К нему часто цепляются.

Это была правда. Постоянно борясь за существование, Коди Роч в классной иерархии находился невероятно низко. Дети бывают жестокими, и свои самые плохие наклонности им еще предстоит закамуфлировать слоями уверток, лжи и осторожности, которые нарастают годами по мере взросления. Поэтому дети, которые чем-то выделяются или чуть более медлительные, не такие популярные и получают сполна.