Забытая девушка

Андреа вспомнились слова Байбла: «Если они убийцы, они самоубийцы».

– Тебе пора… – Рики закашлялась. – Тебе пора идти, ладно? Мне нужно немного отдохнуть.

– Прошло сорок лет, – сказала Андреа. – Вы не устали жить с чувством вины?

– Я… я не… – Рики снова закашлялась. – Я хочу, чтобы ты ушла. Пожалуйста, уходи.

– Я не уйду, Рики. Вы должны рассказать мне, что случилось. Это не ради судьи или Джудит. Вы должны сделать это ради себя.

– Я… я не знаю, что ты… я не могу, понимаешь? Я не могу.

– Можете, – настаивала Андреа. – Вы достаточно страдали. Сколько раз вы пытались убить себя, потому что не могли жить с тем, что сделали?

Тяжесть вины придавила Рики к полу. Он прижалась лбом к краю раковины.

– Пожалуйста, не заставляй меня.

– Это раздирает вас изнутри. Просто скажите это вслух, Рики. Скажите это вслух.

На кухне повисла тишина. Где-то тикали часы. Наконец Рики сделала тяжелый вдох.

– Да, – сказала она хриплым шепотом. – Я убила ее, понятно? Я убила Эмили.

Андреа открыла рот, но только чтобы вдохнуть.

– Я сказала ей держаться подальше от Нардо. – Рики уперлась локтями в раковину. Она закрыла лицо руками. – Я видела, как она разговаривала с ним у входа в спортзал. Флиртовала с ним. Нажимала на его кнопки. Она не могла… не могла отстать от него. Почему она просто не отстала от него?

Андреа ничего не отвечала.

– Я не хотела… – Рики кашлянула в кулак. – Я просто хотела припугнуть ее, но… потеряла контроль. Она не должна была приходить туда. Я сказала ей не приходить, и… я не смогла остановиться. Все случилось так быстро. Я даже не помню, как оказалась в переулке. Как взяла деревяшку. Я была так зла. Так чертовски зла.

Андреа знала, что Рики склонна к таким приступам ярости. Но она не знала, что произошло дальше. На момент нападения Эмили весила 152 фунта. Рики никак не могла поднять ее сама.

Она спросила:

– Ваш брат помог вам убрать ее тело с аллеи?

Рики покачала головой, но ответила:

– Поэтому он и уехал. Он до смерти боялся, что кто-то его видел или… что его арестуют, и он знал, что не сможет… что ему придется сказать правду о…

Андреа слушала, но голос Рики снова перешел в рыдания.

– Зачем вы сняли с нее платье?

– Блейк сказал, что это может быть уликой или… Я не знаю. Я делала, что он сказал. Мы сожгли все это за домом, – Рики шмыгнула носом. – Он всегда был хорош в таких вещах: видеть все с разных углов, замечать то, что другие люди упускают из вида.

Андреа не могла не согласиться. Ему удалось замести след Рики на сорок лет.

– Мне жаль, – прошептала Рики. – Мне так чертовски жаль.

Плечи Рики снова затряслись, когда она зарыдала. Эта женщина еще не плакала так горько, как в этот раз, потому что она плакала по себе. Сейчас она готова была согласиться на что угодно, но Андреа не знала, надолго ли она останется в этом состоянии покорности. Андреа твердо положила руку на плечо Рики. Она уже собиралась вывести ее на улицу, когда заметила брызги темной жидкости на тарелке в раковине.

Сначала Андреа подумала, что это средство для мытья посуды, но потом увидела не до конца растворившиеся таблетки, яркие на фоне черного, словно созвездия.

Рики снова закашлялась. Желчь изо рта текла ей на футболку. Глаза начали закатываться. Она едва стояла на ногах.

Голова Андреа резко повернулась к красным баночкам с таблетками на полке.

Валиум. Обезболивающие.

Все три баночки были пусты.

Бульканье в горле Рики жутко напомнило звук, который издал Нардо в дайнере. Она начала падать. Андреа обхватила ее за талию. Но вместо того, чтобы положить ее на пол, Андреа схватила в правую руку сжатый кулак левой и сильно ударила Рики в живот.

– Нет… – Рики нависла над раковиной. Размягченные таблетки и непереваренные куски пищи заляпали тарелки. – Пожалуйста…

Андреа ударила еще раз, направив кулак снизу вверх. И еще раз. И еще, пока Рики не изрыгнула на пол струю рвоты. Оранжевые и желтые таблетки образовали на линолеуме тошнотворную радугу. Андреа вложила всю свою силу в последний яростный удар.

Рики стошнило так сильно, что по ее телу пошли судороги. Ее рвало, и ее тело билось в конвульсиях, пока в желудке ничего не осталось. Теперь она могла только плакать, и она завыла, как потерявшийся ребенок.

– Почему? – отчаянно закричала она. – Почему ты не позволила мне уйти?

– Потому что, – сказала Андреа, – вы этого не заслужили.

11. Один месяц спустя

Андреа сидела у подножия лестницы в своем многоквартирном доме в Балтиморе. Она прижимала к уху телефон, а Байбл описывал ей похоронную службу судьи Эстер Вон. Рак забрал ее быстрее, чем все ожидали. Или эта женщина просто знала, когда нужно уйти. Она зачитала полный текст заявления перед прокурорами. Записала свою последнюю волю. Потом вернулась в свой дом в Балтиморе, пообедала с Джудит и Гвиневрой, легла вздремнуть и больше не проснулась.

– Людей было не очень много, учитывая все преступления судьи, – сказал Байбл. – Но друзья Джудит из художественного колледжа пришли всей толпой. Боже, эти ребята умеют пить.