Забытая история (ЛП)

— Да-да. Именно тогда и налетели. А потом опять сбились в кучу, цепляясь изо всех сил, как будто мы все полетим за борт. А потом над головой треснула крюйс-стеньга, и судно снова подскочило, а вода полилась с палубы Ниагарским водопадом. Я стоял рядом с Перри Вилом, а дамочка — за ним. Он был пьян вдрызг, невозможно не заметить. Не знаю, как закрепился ты, но там, где стояли мы, палуба накренилась, прикрыв нас от шквала. И мы всматривались вдаль и пытались разглядеть берег, пока не пришлёпнет и не смоет новая волна. А потом, заметь, я услышал, что Перри Вил говорит миссис Вил, мол, где что-то там?

— Где что?

— Я не понял, о чем речь. Не уловил. И она сказала: «Поднимался за мной. Сзади». Потом они несколько минут лежали молча, пока О'Брайен пытался запустить ракеты.

— А они промокли.

— Как и всё остальное. Затем, когда мы барахтались и хватали ртом воздух после волны, я слышал, как Перри Вил снова спросил: «Где что-то там»? Вроде «пакет», но уж больно тихо он говорил.

— Может, парень?

— Ну, я мог бы догадаться об этом, коли б знал, что на борту был еще один мальчик, кроме Майка. А она ответила, визгливо и с хрипотцой: «Говорю тебе, он шел за мной наверх!» Потом Питер увидел команду спасателей на скалах, и следующие десять минут я наблюдал за ними слишком пристально, чтобы обращать внимание на Перри Вила. Но когда взглянул в следующий раз, он был все там же и смотрел на нее так, словно все десять минут не шевелился. Просто уставился на нее, я уж было решил, что его хватил удар. Он не смотрел на падающие в море ракеты. Только на нее. Потом подполз О'Брайен и сказал: «Шансов мало, ребята. Если судно разобьется, тут уж каждый за себя. А Перри посмотрел на него, как во сне, его лицо дернулось, а потом он снова посмотрел на миссис Вил, и когда О'Брайен отполз, выкрикнул тот же вопрос, хотя ее захлестнуло волной аж по пояс. А когда вода отхлынула, ничего не ответила, а просто окинула высокомерным взглядом. И тогда…

— Мне это знакомо. Пару месяцев назад она наградила меня таким взглядом, когда поднялась на борт.

— Вот тогда его прорвало. «Боже всемогущий! — заорал он на меня, и море окатило нас словно каменными осколками. — Я не хочу быть рядом с этой сукой. Понимаешь? Не хочу. Боже всемогущий! С меня хватит. Боже всемогущий, я не с этой сукой!» А рожа прям как у Тима Чадли, когда он впал в белую горячку. И тут он перестал держаться, хотя мы как раз ждали новую волну, и пополз на корму вслед за О'Брайеном. Удивительно, но eго не смыло как малька, он добрался до кормы, и именно тогда ты увидел, как он спорит с О'Брайеном.

Когда Маллет закончил говорить, наступила тишина. Оба задумчиво и с благодарностью затянулись трубками. Андерсон всегда мыслил медленно, но в результате все же приходил к определенными выводам.

— Думаю, между этими двумя что-то было, — сказал он наконец. — Вряд ли с Перри Вилом стряслось такое из-за белой горячки.

Над баром таверны был длинный пыльный коридор с поворотом посередине, и он вел в номера гостиницы. И примерно в то время, когда репортер в очках подумывал выскользнуть из бара и взять интервью у миссис Вил, из одной комнаты вышла высокая и стройная девушка, мягко закрыв дверь, чтобы не потревожить спящего. Она была в длинном сером платье и серой шляпке с вуалью, но без пальто. Она прошла по коридору и, приподняв уголок юбки, быстро сбежала по темной лестнице, проскользнула мимо бара и направилась в кухню.

Миссис Николс оторвалась от вязания крючком и спросила:

— Он уже проснулся, мисс?

— Минут пять назад. Я решила, что он захочет перекусить, и подумала, не смогу ли приготовить кашу. Ведь именно об этом говорил доктор?

— Думаю, да. Но ты сиди, дорогая, я приготовлю. Нет-нет, нисколько не трудно. Ты, небось, утомилась ехать всю дорогу в повозке Джесса Парсона. Удивительно, как не испачкалась. Нет-нет, я сама. Удивительно, в старой повозке Джесса Парсона такая грязюка!

— Я рада, что меня подвезли, — сказала Патриция.

— Ну да… уж наверное, вы страсть как перепугались, когда узнали о кораблекрушении. Но беспокоиться ни к чему. Утром всё будет в полном порядке. По крайней мере… Ужасная трагедия, что мистер Витсит утонул. Ваш родственник, да?

— Дядя.

— Бог ты мой, горе-то какое. Вот скверные дела. Бедная, несчастная душа.

Пока готовилась каша, разговор продолжался. Ошеломленной и неуверенной в себе Патриции приходилось отвечать на вежливые вопросы женщины, помешивающей кашу. Девушка пробыла здесь всего час, и большую часть времени просидела возле кровати спящего Энтони. Подальше от посторонних взглядов, которых ей как раз больше всего хотелось избежать. Ей сказали, что мачеха тоже спит, поэтому Патриция еще не видела ее. В любом случае, у нее возникло странное нежелание видеть Мэдж, пока сначала не поговорит с Энтони и не узнает подробнее об этом неожиданном путешествии. Странно, что в такой переломный момент она зависела от Энтони. Патриция чувствовала, что от него узнает правду без всяких хитростей и отговорок. А в правде она нуждалась сейчас больше всего на свете.