Забытая история русской революции. От Александра I до Владимира Путина

И это несмотря на то что в России уже полтора десятка лет как создается колониальный стиль правления. Элита, подражая Западу в образе жизни, и работать начинает в интересах не России, а стран Запада. Эти люди, не иначе, чувствуют себя здесь в командировке…

Решение проблемы взаимодействия двух частей общества, традиционной и мобильной, во введении «третьего элемента», крепкой центральной власти, задача которой – сохранение государства как такового. Такая власть может гармонизировать и поведение элиты, и поведение основного народа, поставив некую общую цель. Но если власть некрепкая, если она целиком переходит на обслуживание интересов элиты, то складывается очень неустойчивое состояние.

После Сталина в России уже не было крепкой центральной власти. В годы перестройки она размывалась и ослаблялась все быстрее. Высшие руководители, создав собственные кланы, занимались дележкой общего ресурса (доходов от предприятий, от территорий, от демонополизированной внешней торговли), а глава государства – человек совершенно бесталанный, попустительствовал и тем, и этим, и третьим. Но так не бывает, чтобы пауки в банке дрались и уцелел бы «смотрящий» или, скажем, «разводящий» паук. Его обязательно сожрут.

Б.Н. Ельцин

И те, кто намеревался скинуть Горбачева, появились. Газеты, журналы, телевидение были переполнены именами этих новых героев: Яковлев, Ельцин, Афанасьев, Собчак, Попов, Шахрай, Старовойтова, Станкевич и т. д., и т. п. Горбачев, стремясь удержаться и получить поддержку Запада, упростил условия выезда из страны. Поток людей пошел из СССР, а навстречу ему двинулся поток информации о том, как хорошо живут «там» и сколь нестерпимо жить «здесь». И когда новая элита пришла к власти в самом большом осколке СССР – Российской Федерации, условия для параметрического слома страны стали идеальными.

28 октября 1991 года Б. Н. Ельцин, выступая перед депутатами Верховного Совета РСФСР, объявил, что делает выбор в пользу радикальных экономических реформ либерального характера. Теперь мы начинаем вводить принципы рыночной экономики. Сам Ельцин, естественно, совершенно не понимал, что говорит. В своих поездках на Запад он видел жизнь «там», причем жизнь представителей далеко не низшего слоя. Его советники объяснили ему, что если произнести эти загадочные слова, то по крайней мере он и его ближайшее окружение будут жить, «как там».

В ноябре 1991 года вице-премьером правительства и одновременно министром экономики и финансов был назначен Е. Т. Гайдар. Его коллегой по кабинету, тоже вице-премьером, министром труда и социальной защиты стал А. Шохин. 11 ноября в российскую экономическую элиту был введен А. Чубайс, занявший кресло председателя Государственного комитета РСФСР по государственному имуществу.

Ельцин повторения судьбы Горбачева не желал, а новое правительство, возникшее из неведомо кого, должно было казаться ему более чем сомнительным. Поэтому для подстраховки он взял на себя полномочия премьер-министра, а на пост первого вице-премьера поставил Г. Бурбулиса, который не имел никакого отношения ни к экономике, ни к управлению, но был его доверенным лицом и играл роль его политического соглядатая среди подозрительной компании новых министров. В прессе эту молодежь называли «младореформаторами».

Егор Гайдар в «Известиях» от 9 ноября 1991 утверждал:

«У нас есть практически ясность и относительно диагноза, и относительно того, что надо предпринять. Прежде всего необходимо установить такие правила в экономике, правила игры, как говорят, которые позволят подняться на ноги. Что касается программы, то сейчас невозможно представить подробное, по дням разложенное расписание. Есть общие цели, к которым необходимо двигаться: стабилизация экономики, укрепление рубля, приватизация…»

Итак, едва ли не на второй день после своего появления в правительстве зам. премьера уже вполне разобрался с тем, что происходит с российской экономикой и что надо с нею делать. В его гениальной голове царила полная ясность: нужны стабилизация, укрепление и приватизация. Правда, результаты его деятельности оказались прямо противоположными: экономика дестабилизировалась окончательно, а рубль вместо укрепления, рухнул. О приватизации скажем позже.