Забытая история (СИ)

Боль не уходила. Эта боль, ужасная, физическая боль, ничто, по сравнению с тем, что творилось у меня в душе. На секунду я представила себе, что будет с моими родными. Представила заплаканное лицо мамы, бледного, шокированного Альфа, рыдающую сестру, брата, беспомощно смотрящего на меня. Мне не нужно было придумывать, что будет с Лео: я помнила, как он смотрел на меня, когда я пришла в себя после попытки самоубийства. Что, хотела? Вот она, смерть, пришла…

«Но я хочу жить! Я хочу быть с моими родными! За что, Господи, за что? Прости, мамочка, за все прости! И все простите!» - мысленно я обращалась ко всем, кто мне дорог. Мне не дали попрощаться с ними…

Сегодня днем я обещала Генриетте, что мы встретимся на выходных. Хенни не хотела отпускать меня, даже предлагала переночевать у нее. Наверное, что-то чувствовала. А я не послушала ее…

Не слушала я и Альфа. А ведь он знал, что мне угрожает опасность! Потому и контролировал меня, потому и не отпускал от себя ни на шаг! Но даже Альф не догадывался, что смерть найдет меня в моей комнате…

Мои родные и мои друзья заботились обо мне. А я не ценила. За это и поплатилась!

Мне стало лучше. Боль ушла, я смогла вдохнуть. Холодно тоже не было. Очень захотелось спать, глаза просто сами закрывались. Я знала, что это конец. Мои последние секунды в этом мире. Но страшно мне уже не было. Я больше не сопротивлялась: знала, что смысла уже нет. Даже если бы меня сейчас нашли, они не спали бы меня. Не вернули бы меня к жизни…

По сути, что такое жизнь? Путь от рождения к смерти. И вот, я подошла к концу этого пути. Мой путь был короток, но насыщен событиями. Были те, кого я любила, и те, кто любил меня. Было и плохое, но хорошего все же больше. Наверное, я все же не зря пришла в этот мир. Просто все, что предназначалось мне, уже сделано. Или же больше не имеет смысла.

Что там, за гранью? Скоро узнаю. Я уже не боялась смерти: если за гранью и нет ничего, значит, мне не о чем жалеть. А если есть – буду жить там и ожидать встречи с теми, кто мне дорог.

Мне вдруг показалось, что Альф рядом со мной. Как будто он обнял меня, и весь ужас закончился. Я прижалась к его груди. Мне было хорошо, как никогда. Я была счастлива…

- Я люблю тебя, Альф, - прошептала я. Он улыбнулся мне и провел рукой по моей щеке – его любимый жест…

========== Взгляд со стороны. ==========

Написано уж много очень,

Так, что порой не разберешь,

Кто оправдать себя лишь хочет,

Кто прав, а где простая ложь.

Иных уж нет, другие живы,

Но все же правды не узнать,

Ведь показания все лживы…

Но все же хочется понять!

Адольф Фогль:

Выйдя из комнаты, я застал герра Вольфа в коридоре. Он явно слушал наш урок:

- Вы ведете себя как влюбленный школьник! – заметил я.

- Ничего, я и есть влюбленный. Хотя и далеко не школьник, - ответил он с улыбкой. – Ну, как она? У нее получается?

Я пожал плечами:

- Может, и получилось бы, - ответил я. – Но она ленится. Половину занятий она пропустила, и часто приходит не подготовленная. Вы извините, конечно, но и голос у нее не оперный. Я бы не советовал продолжать занятия, - продолжал я. – Конечно, у нее есть голос. Но он больше подходит для певицы из кабаре. Но ведь вы настроены не на это…

- Фоггль, я тебе что, мало плачу? – вопрос был неожиданным.

- Нет, герр Вольф, конечно нет, - замялся я. – Но…

- Так вот и продолжайте занятия, - мы пожали друг другу руки.

Теперь я понял, в чем было дело: он просто любил Ангелику, и поэтому делал все, чтобы ей было хорошо. И эти курсы были не больше, чем развлечением для его любимой девочки. Что ж, я это учту…

Морис:

В тот день Ангелика сообщила мне о своей беременности.

«Хитро придумано. Мы уже месяц как не виделись!» - подумал я. Это не мог быть мой ребенок. Скорее всего, ее дядя не хочет детей, вот она и вернулась ко мне…

Меня очень оскорбило то, что она предпочла его мне. Не она ли признавалась мне в любви, не она ли плакала у меня на плече и говорила, что ненавидит его? Но стоило ему предложить начать все с начала – и она бросилась ему на шею. Я был о ней лучшего мнения…

Пришлось выставить ее. Отправить на все четыре стороны. Я не собирался воспитывать чужого ребенка.

Но вечером меня ждал еще больший сюрприз: сам герр Вольф посетил меня!

- Что вам нужно? – сухо поинтересовался я.

- А вот что! – я ожидал всего, но не удара! Он ударил меня по лицу собачим хлыстом, который он всегда носил с собой. – Что, воспользовался ребенком?

- Она и не возражала. А ребеночек – ее проблемы, - ответил я и в момент пожалел о своих словах. Я получил еще один удар. Ответить ударом на удар я не мог: он явился со своими охранниками, детинами по два метра ростом. Они с легкостью прикончат меня.

- Значит так, - он был в ярости. – Ты должен исчезнуть из ее жизни. Не выполнишь – очень пожалеешь. Ты меня понял?

Я не стал противоречить ему. Лучше уж переехать, чем жить в постоянном страхе: его подчиненные сделают все, чтобы угодить своему шефу.

Я подал на него в суд. Требовал три тысячи компенсации. Не за побои: этого я даже доказать не смогу, за незаконное увольнение.