Забытая история (СИ)

Я ушла, твердо решив завтра позвонить Ангелике. Но повседневная суета взяла свое, и о своем решении я вспомнила только поздно вечером. А через два дня, в утренней газете, я прочитала о том, что Гели покончила с собой…

«Нет, только не она!» - пронеслось в голове. «Гели, ты не могла, Гели!» - хотелось кричать.

Я позвонила моей знакомой, близко знавшей Ангелику.

- Ханна, это правда, что Гели застрелилась? – спросила я, с трудом сдерживая слезы. Я все еще надеялась на то, что это просто сплетня.

- Нет. Ее убили, Лиза! – дальше Ханна говорить не смогла. Я повесила трубку, снова взяла в руки газету и посмотрела на портрет Ангелики, напечатанный на первой странице:

- Гели. Что случилось с тобой, бедная моя?

Я упала на кровать и разрыдалась…

Генрих:

Узнав о трагедии, я приехал в дом Вольфа. Конечно, справились бы и без меня, но я должен был поддержать его. Он уже вернулся со срочно прерванной командировки, и сейчас был с Гели. Меня встретила его сводная сестра, мать Гели.

- Мои соболезнования, - сказал я ей.

- Спасибо, - жестом она предложила мне войти. Мы прошли в гостиную и сели на диван.

- Генрих, спасибо за то, что Вы приехали.

- Мне это было не сложно, - а разве я мог не приехать? – Ангела, это не тот случай, когда есть смысл раздумывать. Такая трагедия…

- Да. Я не могу поверить, что моя доченька мертва…

Ангела долго рассказывала мне о своей дочери. Я слушал ее: ей нужно было рассказать кому-то, выговориться, поделиться своим горем. Пусть лучше это буду я, совершенно сторонний человек. Конечно, я не был равнодушен к этой трагедии. Гели была моим другом, и женой моего лучшего друга. Она была дорога мне, но все же не настолько близка, как для них.

- А ничего не изменилось, - заметила Ангела. – Все так же встает солнце, поют птицы. А человека больше нет…

Я взглянул на нее: стоит ли сказать ей об этом? Наверное, да.

- Ангела, на самом деле изменилось очень много, - я взял ее за руку. – Но никто этого еще не видит. Пройдет несколько лет, и все станет явным. Вольф покажет всем, на что способен. Те, кто убил Ангелику, пожалеют, но будет поздно. Кровавая машина запущена, - я помедлил. – Только Гели могла остановить его…

Ангела посмотрела мне в глаза. В ее взгляде я заметил ужас:

- Вы думаете, что Вольф…

- Я не думаю, я знаю, - я слишком долго знал Вольфа, чтобы сомневаться.

- Я тоже, - Ангела помедлила. – Но я все равно останусь с ним. Я люблю своего брата, и не брошу его. У него всегда будет дом, где его ждут и любят…

Иногда я завидовал их семейной идиллии.

- Я тоже не предам его. Он боится предательства.

- Он пережил не одно предательство. Начиная с нашего брата Алоиза…

- Да, я знаю.

Хлопнула дверь.

- Наверное, это из морга…

- Они пошли к нему? – удивился я. Кто показал им, куда именно идти? - Вы нужны ему, - сказал я Ангеле. – Я пока решу все формальности…

Прошло время.

Мы всячески поддерживали Вольфа, но ему не становилось лучше. Это горе не так то просто было забыть.

А эти журналисты только подливают масла в огонь. Неужели так сложно написать пару добрых слов об умершей, пособолезновать родственникам? Нет, они выдумывают разные газетные утки!

Гоффман поприветствовал меня:

- Ему не становится легче. Сейчас прочитал мне целую лекцию о пользе женщин, а потом отправил погулять…

- Гоффман, его нужно понять. Ты это видел? – я протянул ему газету.

Гоффман просмотрел статью:

- Да уж! И чего они этим добиваются?

- Не знаю, чего они хотят добиться, но знаю, чего добьются. Теперь нас ждет катастрофа…

- Гиммлер, ты что? Это могло случиться с каждым!

Я помедлил: неужели Гоффман до сих пор не понял?

- Могло с каждым. А случилось с ним. Увидев бомбу, они запустили таймер. Нам остается ждать взрыва… я, пожалуй, пойду к нему, - я вошел в кабинет Вольфа. Он сидел за столом и держал в руках фото Гели. В последнее время я часто видел его таким.

- Надеюсь, мы все еще друзья? – спросил я. Вдруг Вольф уже читал эту статью?

Мария:

Признаться, я не любила девчонку. И даже обрадовалась, когда она не вышла к завтраку: хоть один день отдохнем от нее. Но когда Анни сказала, что вчера Гели не вышла к ужину, я забеспокоилась.

Я подошла к ее двери и постучала. Ответа не было. Я постучала еще сильнее и прислушалась – ни звука.

«Что могло случиться?» - подумала я: Вдруг девчонка заболела?».

Я позвала мужа:

- Открой. Вдруг с ней что-то случилось…

- Может, просто ушла рано утром? – предположила Анни.

- Это Раубал что ли? Ты что, вчера родилась? Чтобы она проснулась раньше нас?

Мой муж выбил дверь. Картина, представшая перед нами, была ужасной…

Гели лежала на полу, в луже крови, сжав в руке пистолет. Я на мгновение поверила в то, что она покончила с собой, но, присмотревшись, увидела ссадины у нее на руках.

- О Боже! – я подбежала к девушке. – Фройляйн Гели… только не это!

Анни смотрела на Ангелику, и, казалось, готова была разрыдаться. Пожалуй, она единственная, кто относился к девушке с долей уважения. Но ведь никто в этом доме не желал ей смерти!

- Вызовем врача, - тихо сказал мой муж.

- Лучше позвони герру Геббельсу. Пусть они разберутся сами. Ей уже не помочь…

С этими словами я встала и обняла Анни: