Забытая колыбельная

– Доверься мне, – сказал ей друг. – Пропустите! – крикнул он, и кошмары перед ним расступились, расчищая дорогу к девочке, стоящей на самом верху лестницы здания суда.

– Чарли Лэрд, – процедила ИКК, и ее губы искривились в усмешке.

– Изабель Кессог, – ответил Чарли. – Я здесь во плоти, так же как и ты.

Ближайший к Чарли кошмар протянул руку и ущипнул его за предплечье:

– Это правда! Он здесь во плоти! И от него несет человеком!

– Это что, брат Джека? – спросил кто-то.

Великан наклонился, чтобы понюхать воздух рядом с Чарли, и его нос сморщился от отвращения.

– Пахнет им, – ответил людоед.

– Ведите мальчишку ко мне! – крикнула ИКК.

Два огромных йети приблизились к Чарли.

– Руки прочь, джентльмены, – спокойно сказал тот. – Я сам могу себя отвести, большое спасибо.

Пока он шагал к ИКК, кошмары начали переговариваться друг с другом, и в их голосах Чарли услышал надежду и радость. Так же, как и ИКК. И это привело ее в ярость.

– Этот смехотворный мальчишка не может иметь отношения к пророчеству! – настаивала она. – Где его армия? В чем его план? Поведай нам, Чарли Лэрд. Как ты планируешь разрушить Нижний мир?

Чарли поднимался по лестнице, пока не оказался лицом к лицу с девочкой.

– Я не собираюсь ничего разрушать, – объявил он.

– Тогда как ты можешь утверждать, что в предсказании речь идет о тебе?

– Насколько мне известно, предсказание состоит из двух частей, – произнес Чарли спокойно, но достаточно громко, чтобы все в толпе могли его услышать. – Там сказано, что появится ребенок, обладающий силой разрушить Нижний мир. Но еще в нем говорится про ребенка, способного спасти его. Я и есть этот ребенок.

По взгляду, который ИКК бросила на Чарли, было ясно, что она готова задушить его голыми руками прямо сейчас.

– И в чем же твоя сила?! – завопила она. – Ты всего лишь противный мальчишка!

– Моя сила здесь, – Чарли постучал пальцем по виску. – Мне кое-что известно.

– Что именно? – ИКК изо всех сил старалась скрыть это, но Чарли видел, что она обеспокоена.

Чарли наклонился и прошептал ей в ухо:

– Я знаю, кто напевает колыбельную в твоем кошмаре.

Раздался раскат грома, и свет погас. Внезапно оказалось, что Чарли и ИКК уже не стоят на вершине лестницы здания суда. Они были по щиколотку в грязи и овечьем навозе. Холодный ветер разносил по полю звук женского пения.

– Нет, нет, нет, – захныкала ИКК, зажимая уши руками.

Ее бравада испарилась. Она больше не была ожившим пророчеством. А стала просто испуганной девочкой.

– Зачем ты опять отправил меня сюда?

Казалось, она вот-вот убежит, пока Чарли не взял ее холодную руку в свою.

– Прислушайся к песне, Изабель. Что она тебе напоминает? – мягко спросил он.

ИКК всхлипнула:

– Когда мы с Инди были маленькими, мама пела нам эту колыбельную каждый вечер. Но потом она умерла.

– Я так и думал, – Чарли обнял девочку. – А знаешь, как я догадался? Потому что моя мама умерла четыре года назад. Все, что ты испытываешь в этом кошмаре, мне знакомо. И я знаю, как ты можешь это прекратить. Ты должна попрощаться с ней, Изабель.

Одна из черных овец добрела до них. Остановилась и посмотрела на ИКК, будто ей было любопытно, что та решит.

– Как я могу с ней попрощаться? Мне даже увидеться с ней не удалось, – ИКК всхлипнула, отодвигаясь от Чарли. – Мы с Инди знали, что она болеет. И делали все, что в наших силах, чтобы вернуться к ней. Но она умерла и оставила нас здесь, в этом ужасном месте, совсем одних.

– Почему вы с Индией оказались далеко от родителей? Вас отправили в Америку из-за войны?

ИКК кивнула:

– Мы не хотели покидать Англию. А потом в тридцать девятом году сбросили бомбу на нашу школу, и родители отправили нас в Орвилл-Фолс к дяде Альфреду. Наверное, считали, что нам здесь будет лучше. Только они не знали нашего дядю.

– Я слышал о нем. Похоже, он был очень странным человеком.

– Он никогда не выходил из замка. И ненавидел детей. Мы с ним и десятком слов не обменялись, он говорил с нами, только когда хотел наказать.

– За ваши проказы по всему городу?

– Мы просто хотели домой, а он нас не отпускал! Узнав, что наш отец погиб на войне, мы поняли: мама останется в Лондоне совсем одна. Затем она прислала нам письмо, в котором говорила, что заболела пневмонией. Мы решили, что, если сделаем что-нибудь действительно ужасное, никому уже не будет дела до нашей безопасности и нас отправят назад в Англию.

– Так вы поэтому взорвали городскую площадь Орвилл-Фолс?

– Нет! – крикнула ИКК. – Мы залили клеем дверные замки и добавили соду в бутылки с кетчупом, но к этому мы отношения не имеем! У нас даже не было необходимого оборудования, чтобы устроить взрыв такой силы, что разрушил фонтан. Но жителям надо было найти виноватого, и они выбрали нас с Инди. И не в первый раз. За несколько месяцев до этого нас обвинили в том, что мы добавили в ярмарочный пунш настойку рвотного корня, из-за чего всех тошнило. Хотя дело было не в нас. А в испорченном майонезе в гамбургерах.

Теперь Чарли понял, почему ИКК так злилась на жителей Орвилл-Фолс.

– Похоже, вы с сестрой стали в этом городе козлами отпущения.