Забытая песнь (СИ)

– Я понимаю, – кивнула Ти и прижала вцепившегося в ткань платья Нигати к себе покрепче. – Но и у тебя была на то причина, я права?

– Была… Но это так глупо, так глупо! Невозможно…

– И все же, – мягко настояла девушка, подталкивая менифеси к откровениям. – Выговорись мне, и станет легче. Попробуй.

Рассветный вздохнул, очевидно, собираясь с мыслями и взвешивая, о чем стоит рассказать, а что нужно умолчать.

– Просто меня преследовал страх… – начал он неуверенно: было заметно, что каждое слово давалось ему с трудом. – Страх того, что ты меня бросишь…

– Да как я могу… – изумилась Ти, но дух жестом попросил помолчать.

– Не перебивай. Мне не хотелось думать о тебе плохо, ведь на то не было никаких причин, но этот страх… Он овладел мною. Но а действительно, зачем тебе такой менифеси? Я бесполезный, от меня никакого толку, я даже помочь не могу никому… Только мешать и приносить вред. У тебя есть вон… Они все. И мелкий. А я… Так хотелось не привязываться, но это просто невозможно. Потом хотелось разорвать эту связь… Хотелось исчезнуть, развоплотиться, потому что так было бы лучше для всех. Понимаешь?

– Нет, – Ти боялась, чтоб ее голос не звучал слишком категорично, но со словами духа она не была согласна ни на секунду. – Нигати, это неправильно. Никому бы не было лучше без тебя, не говори так… И не думай даже. Знаешь, как мы все переживаем за нашего Рассветного, а? Нигати… Я ведь так тебя люблю, я не смогу без тебя.

– Но а как же…

– И их я тоже люблю, да, – снова прервала менифеси девушка, предвосхищая его дальнейшие вопросы. – Но не больше, чем тебя. Если хоть кто-то один из вас пострадает – это катастрофа. Вы для меня ценны, как никто другой, и ты, Нигати, в том числе. Прошу, никогда не сомневайся в этом и не забывай.

Родные изумрудные глаза снова наполнились слезами и смотрели так преданно, что Ти не сдержалась и сама дала волю плачу, только теперь уже радостному. Девушка ладонями обхватила лицо Нигати, бережно вытирая кончиками пальцев влажные дорожки со щёк, а после прижалась лбом ко лбу духа.

– К тому же, помни о Зинаби. Ведь только ты в силах ему помочь.

– Что? – дух изумился от таких слов и даже отпрянул невольно. – Я? Но… Каким образом?

– Своей музыкой. Зинаби ведь до сих пор в облике змея?

Рассветный утвердительно кивнул в ответ.

– Ну вот, – продолжила хранительница. – Я сделаю инструмент, а ты… Призовешь свою силу, ладно?

– Но постой! – встрепенулся менифеси. – А ты уверена, что это поможет?

– Попробовать всегда стоит, – улыбнулась Ти, сама не зная, откуда в ней вдруг появилось столько уверенности. – И почему-то мне кажется, что это правильный вариант.

***

– Ну что, готово?

Оставались буквально последние штрихи – отшлифовать некоторые детали и отполировать до блеска, и со всем этим Ти справилась в два счёта. Пару взмахов кусочком бесхозной раннее ткани – и инструмент блистал, переливался, словно драгоценный камень.

– Вот теперь готово, – довольная проделанной работой девушка любовалась своим творением и демонстрировала его духам, которые с восхищением разглядывали сделанный их гаридияни инструмент. Он был куда больше и сложнее, нежели те, что приходилось уже делать Ти – флейту для Демены и свирель для Семайи. Последний с появлением инструмента совсем расцвел, весь светился от счастья, а недавно, буквально неделю назад, по секрету сообщил хранительнице, что его крылья начали потихоньку отрастать. Ти и сама видела их: точь в точь такие же, как и у бабочек Небесного, прекрасно-синие, блестящие, правда, пока что ещё совсем маленькие и нескладные. Но это лишь вопрос времени.

Инструмент, который хранительница Пятнадцати сделала для Зинаби, именовался контрабасом – по крайней мере, именно так его называли менифеси. Он был довольно большим, больше, чем сама девушка, поэтому повозиться с ним пришлось знатно, однако Ти справилась, не без помощи Нигати и других духов, разумеется. Рассветный вообще не отходил от девушки буквально ни на шаг, всячески старался облегчить работу, а остальные менифеси диву давались такой внезапной перемене. Без подколок Исати, конечно же, не обходилось, но в целом, взаимоотношения между всеми духами наладились.

– Красота, – восхищённо произнес Весенний, несмело касаясь довольно толстых струн.

– Ты такая молодец, Ти.

– Да ладно вам, вместе же трудились, – отнекивалась она смущённо – все же, похвала духов всегда приятна.

– И что теперь будем делать? – интересуется Орикиди, тоже неотрывно глядя на красивый прозрачный инструмент.

Хранительница призадумалась.

– Сколько времени сейчас?

– Рассвет уже скоро, – констатирует Сэати с усмешкой. – Ну что, Нигати, давай, твой выход.

Рассветный менифеси медленно выдохнул, собираясь с силами, и с готовностью кивнул.

– Выдвигаемся.