Забытая правда

– Спалось точно лучше, чем всю неделю до этого. – Ласка подавила зевок и плюхнулась на ближайшее кресло. Она отказалась от завтрака и все еще выглядела довольно помятой.

– Как твои зверозубы? – с затаенной опаской спросил Мик. Однако улыбка Вьюги стала еще шире.

– Отсыпаются: переход через Рубеж каждый раз дается им непросто.

– Они хотя бы были в курсе происходящего, – буркнул Риккард, все еще дувшийся на Вьюгу.

– Ты теперь тоже будешь, – примирительным тоном ответила она. – Хотя вряд ли нам в скором времени предстоит еще один переход через Рубеж.

– Я бы не стала сейчас ничего загадывать. Сидите, не надо вскакивать. – Дая прошла между кресел и встала у камина, лицом к остальным. Никто не заметил ее бесшумного появления в комнате.

Как и Вьюга, Дая была одета в просторные рубашку и брюки, которые украшала незатейливая вышивка в виде еловых ветвей и шишек. Седые волосы Даи, видимо по местному обычаю, были убраны в две тугие косы и перекинуты за спину. Она держалась прямо и строго, но в уголках ее глаз то и дело собирались морщинки, как будто она в любой момент готова была рассмеяться.

– Теперь, когда вы поели и отдохнули, я сперва выслушаю вас. – Дая говорила негромко, но тоном человека, с которым лучше лишний раз не спорить. – А потом, если смогу, я отвечу на ваши вопросы, и мы решим, что будем делать дальше.

Мик коротко рассказал все произошедшее, начиная с той памятной тренировки.

Под неодобрительным взглядом Мирры он вновь умолчал о том, что случилось в доме у Верта.

– Все примерно так, как я себе и представляла, за исключением, конечно, болезни Рут. Я знала твоего отца, и мне очень жаль, что все так случилось, хотя иного выбора и не было. – После слов Мика Дая казалась задумчивой и погрустневшей. – Здесь ты можешь рассказать о том, что вы узнали от Тима. Для нас с Вьюгой в этом не будет ничего нового, а твои спутники имеют право знать.

Мику показалось, что сердце ухнуло куда-то вниз. Впервые в жизни он пожалел, что Рут сейчас не рядом с ним. Говорить об этом в одиночку было гораздо труднее, чем он себе представлял. Казалось, невозможно подобрать правильные слова, но он должен был это сделать. Мик посмотрел на собравшихся и столкнулся с горящим, взбудораженным взглядом Мирры. Он набрал в грудь побольше воздуха и начал говорить.

1009 год от сотворения Свода, Водные тюрьмы, двадцатый день первого осеннего отрезка

Кай

– Я пришел сюда не за этим. – Он старался смотреть куда угодно, только не на Дарину. – Сколько бы ты ни пыталась заморочить мне голову.

– Я ничего не скажу. – Дарина ответила так резко, что Кай невольно вздрогнул и уставился на нее.

– Послушай. – Он шагнул вперед и встал вплотную к ней, в нос ударил терпкий запах давно не мытого тела. Кай чувствовал, что теряет терпение, и злился за это на Дарину и на себя самого. Пальцы мелко дрожали от желания схватить ее за волосы и впечатать головой в стену. – То, что я вожусь с тобой и от скуки ведусь на твои глупые игры, не дает тебе особого положения. Я в любую минуту могу сменить твоего надсмотрщика, и, уж поверь мне, никто из них не станет церемониться.

– Как тебе может быть все равно то, что я рассказала? Ты же сам все видел! – Дарина сжалась, но будто не замечала его слов или тяжелого взгляда. – Неужели это может ничего не значить?

– Нет! – рявкнул Кай. – Это ничего не значит.

Конечно, у него не получалось не думать о произошедшем все эти дни. Приходилось заставлять себя заниматься делами и навещать Майю, чтобы не вызвать лишних подозрений, но мыслями Кай все время был далеко.

В первые часы он просто решил посмеяться над словами Дарины, счесть за глупую выходку отчаявшейся заключенной, о которой забавно будет рассказать Ясону за чашкой травяного отвара. Вот только случившееся совсем не желало казаться смешным: Стихия все еще бурлила в Кае после того творения-намерения и сны никуда не исчезали.

Кай чувствовал себя совершенно разбитым и потерянным. Смотреть на привычный уклад в новом свете оказалось совсем не просто. Страх, что Дарина может оказаться права, сковывал его по рукам и ногам. Это обратило бы в пепел все, что он знал и во что верил.

Поговорить было не с кем. Ясон, хоть и был далеко не дураком, все же в лучшем случае поднял бы его на смех. О варианте, в котором он доносит на непутевого надсмотрщика, слишком увлекшегося бреднями заключенной, даже не хотелось думать. Майя была без сознания, мысль обратиться к родителям – явный абсурд. Кай оказался один.

Наконец усилием воли он убедил себя, что это в любом случае не должно ничего значить и он слишком много сил и времени тратит впустую. Семья Кая предана империи, и он один из них. Надо было сосредоточиться на работе и на том, как помочь Майе, слабевшей с каждым днем.

– Так ты будешь говорить? Или мне пойти к палачам и назначить дату казни? В принципе, мы даже могли бы обойтись без этой волокиты… – Кай лукавил, но надеялся, что она этого не поймет.