Забытая реальность (СИ)

Утирая слезы, Алина старалась не думать о прошлой ночи. Она понимала насколько отвратительно поступила, но никапельки не пожалела о том, что между ней и Даней случилось. Это еще больше давило на ее совесть, от которой не осталось, кажется, и следа. Она взглянула в зеркало, глядя на себя опухшую. Сколько она уже так горько не плакала? Последний раз, был, кажется, года два назад, когда она обнаружила на своем банковском счету отрицательную цифру. Тогда была неимоверная истерика, когда девушка поняла… что произошло.

Из нехороших воспоминаний Алину отвлекла Масару, залаявшую на всю квартиру. Она метнулась к собаке, погладила ее и умоляюще взглянула на нее. Соседи и без того каждый раз жаловались на собаку. Их смущала Масару. Это раньше все любили ее за свою звездность. Теперь же Масару была не больше, чем большой собакой, которая мешает по утрам спать, лает, да и запах от нее посредственный. И не важно, что в подъезде жили около трех котов, которые не были блюстителями чистоты. Алина ругалась. Жестко.

«А раньше была такой милой девочкой!» — слышалось с разных сторон.

С гордо поднятой головой, Алина шла мимо соседей, Масару вышагивала рядом. Иногда соседи делали вид будто Масару вот-вот их сожрет. На это было бы смешно смотреть, если бы они не грозились подключить к делу хозяйку квартиры.

До Алины дошло, что вызвало такую буйную реакцию Масару. Она схватила телефон, который еще вчера перевела в режим вибрации.

«Уважаемая Алина Ильназовна, мы вынуждены Вам отказать в участии шоу «Ледовая сказка». Администрация несет за собой право не оглашать причину отказа. С уважением Владимир».

Алину колотило. Стараясь справиться с навязчивой мыслью приехать к ним и сказать администрации все, что она о них думает, девушка поднялась с пола. Бросила телефон на столик, а затем отправилась на кухню.

Выход. Где же этот выход?

Но она не видела ничего, кроме окутавшей ее тьмы, словно кто-то наслал на нее проклятье. Точно — это хейтеры. Они всегда желали ей чуть ли не сдохнуть. Имеют ли слова силу? А слова тысячи людей? В сердцах Алина пожелала сдохнуть и им. А затем мысленно извинилась перед каждым, упрекая себя в том, что вообще может об этом думать. Она схватила нож.

Масару с лаем бросилась на нее. Она подняла такой шум, что Алина испугалась набега неадекватных соседей. Она не понимала почему собака так остро реагирует на нее, но стоило ей бросить острый предмет в раковину, как Масару замолчала, улеглась у ног Алины и больше не подавала признаков беспокойства. Алина упала рядом, обхватила Масару и снова уткнулась носом в ее шерсть.

— Глупая собака, — проворчала Алина. — Мне теперь и бутерброд не сделать? Я не стала бы…

«А чувствуют ли собаки?» — пронеслось в голове у Алины.

Наверное, да. Когда у хозяина совсем едет крыша. Алина почувствовала, как в душе что-то теплеет. Неужели там что-то осталось? Она утерла нос, посмотрела на Масару и вздохнула. Возможно, она бы давно попрощалась бы с собой, если бы не тот, кто ждал ее. И каждый раз, когда защемит в груди, она будет рядом. Этого могло быть достаточно, чтобы понять, что путь домой есть и будет всегда. Искать успокоение в собаке — это, наверное, уже как смысл ее жизни.

— Они отказали мне, — тихо прошептала Алина. — Это второе шоу. Ты понимаешь? Они отказали мне. Больше… больше нет шоу.

Алина посмотрела в окно. Там солнце вовсю светило, его лучи подпекали спину, но девушка чувствовала, как ее морозит, наверное, похмелье еще не прошло. Она мгновенно вспомнила то, что старалась забыть снова, и снова. Чтобы не удариться в истерику снова, Алина поднялась с пола и вернулась в зал, где взяла злополучный телефон. Еще одно сообщение. В душе вспыхнули отголоски надежды, что если они передумали?

«Твой номер не изменился… я полагаю, должен извиниться? За все. Ну, черт, я идиот. Кстати, а ты бы могла мне помочь с парочкой фигуристов? Блин, даже не знаю, как попросить… У меня завал. Искал помощников себе, а никто не идет. Прости за вчерашнее. Точнее за сегодняшнее. В общем за все. Так как насчет работы? Если ты, конечно, не против и не занята…»

Он до сей поры был забит, как «Даниил Маркович», хотя сколько себя помнит, обращалась к нему на «ты». Да и как иначе? С друзьями разве будешь общаться по-другому? Сейчас Алина сжимала в руках телефон. Она предполагала, что скорее помрет с голоду, чем наберется смелости работать с ним. Он врал ей. Он не давал объявления на то, чтобы найти себе помощника. Это было выше его. Глейхенгауз из тех, кто влезет по горло в дерьмо, но будет работать один. Была причина, по которой он звал к себе Алину: жалость? Чувство собственного достоинства? Хочет загладить вину? Но какую вину, если сама Алина ни капли не винила его? Скорее себя за то, что не сдержалась и сама лично потащила его в постель. Эта мысль снова заставила ее усомниться в собственной адекватности.

Алина хотела было написать отказ, но на телефон пришло очередное сообщение:

«Ну блин, нет. Не надо отказываться.»