Забытая сестра, или Письмо на чужое имя

Хотела бы я иметь нормального брата. Такого, с которым можно было бы спокойно обсудить мою встречу со Сьюзен и открыто погоревать о смерти отца. Но, боюсь, не суждено мне его иметь – даже несмотря на то, что я смогла разбудить в нем чувство вины и на целый вечер заманила его в наш старый дом. Пока мы ехали к нему из трейлерного парка, я, можно сказать, вживую осязала беспокойство Дэнни, как если бы оно было еще одним пассажиром моей машины. В его «Субару» закончился бензин, а денег, чтобы заправиться, у него не осталось, вот я и решила его подвезти, а заодно попробовать всучить ему хотя бы сто долларов, которые сняла с его трастового фонда. Дэнни раздраженно отвернулся от денег. И я не могла на него за это обижаться – гордость брата была уязвлена тем фактом, что младшая сестра распоряжается его фондом.

Я остановилась у «Эм Джейс», чтобы купить фунт готовых креветок и немного картофеля фри, и, пока ждала заказ, сердце от тревоги чуть не выскочило из груди: почему-то мне казалось, что когда я вернусь, то не обнаружу Дэнни в машине. Но, к счастью, он никуда не ушел, а по-прежнему сидел на пассажирском сиденье, заполняя салон сигаретным дымом. Разумеется, я ничего не сказала. Хочет курить – пусть курит. Даже если он захочет выпить, я возражать не буду. Тем более что сама, вопреки своему желанию, купила для него упаковку пива.

Прежде чем снова завести машину, я достала из сумки сотовый, приобретенный сегодня же, но чуть раньше.

– Вот, возьми – деньги на нем уже есть. Это чтобы мы всегда могли быть на связи, – сказала я, протягивая Дэнни телефон.

– Мне он не нужен. Правда.

– Ну это же ненадолго. – Я вложила телефон ему в руку. – Я вбила свой номер тебе в контакты, а твой номер у меня есть.

После некоторого раздумья Дэнни взял телефон и положил в карман джинсов.

Довольная, я завела машину, и мы поехали к дому, окутанные смесью запахов сигаретного дыма и соуса для креветок. Я припарковалась на подъездной дороге, и мы медленно пошли через газон к крыльцу парадной двери. Дэнни уже не так сильно хромал, как раньше, хотя мне все же показалось, что он с трудом преодолевает это небольшое расстояние. Но, возможно, он просто хотел оттянуть момент, когда войдет в дом, в котором не был несколько лет.

– У папы на счете около двухсот тысяч долларов, – сообщила я брату, переходя из гостиной в кухню, где собиралась выложить еду из пакетов.

Дэнни пошел за мной, по дороге осматриваясь: с того времени, как он был здесь последний раз, в доме почти ничего не изменилось.

– Половина из них отойдет в твой траст…

– И что я буду делать с такими деньжищами? – безо всякой радости спросил он, когда мы вошли в кухню.

Вопрос этот, как я понимала, был риторическим.

– Ну… – я положила пакеты на стол, – пусть лежат себе в банке на случай, если вдруг понадобятся.

Я уже сказала Дэнни, что земля, на которой он сейчас живет, переходит в его собственность.

Заглянув в холодильник, он достал бутылку пива.

– Откуда у него такая куча денег? – спросил он, закрывая дверцу.

Я подошла к буфету, чтобы взять тарелки.

– Да накопил… – предположила я. – Он ведь совсем мало тратил. К тому же раньше он состоял на правительственной службе. Ты ведь об этом знаешь.

– Хм. – Пошарив по навесным шкафам, Дэнни отыскал открывалку для бутылок. – Он что, был сумасшедшим? Сама посуди… Бросил работу на правительство и приехал сюда управлять трейлерным парком?

Я посмотрела на него и вынула из буфета две фарфоровые тарелки от маминого старинного францисканского сервиза.

– А может быть, он, как ты, – отозвалась я задумчиво. – В том смысле, что предпочел тихий образ жизни крысиной гонке в Вашингтоне.

Дэнни глотнул пива.

– Я бы не сказал, что это был мой личный выбор.

Кивком я указала на заднюю дверь, и мы прошли на веранду. Я поставила тарелки на стол и открыла коробки из «Эм Джейс». Веранда была застекленной, но все равно было слышно, как сверчки и цикады пели свою вечернюю песню. Я любила сидеть здесь. Эта веранда напоминала о детстве, пусть даже клеенка, покрывавшая стол, была другая. Летом я обычно читала тут в кресле-качалке. И даже помню книги, которыми увлекалась тогда, – жизнь в те времена была намного проще, чем сейчас.

– Помнишь, как в детстве мы любили играть на этой веранде?

– Нет, только не эти тарелки! – воскликнул Дэнни, пропустив мой вопрос. – Нам обязательно есть из них? – спросил он, указывая на кремовый узор из яблок – ручная работа.

– А что с ними такое?..

– Просто… я чувствую себя так, будто мне снова пятнадцать.

Мне хотелось спросить, что же плохого в том, чтобы почувствовать себя пятнадцатилетним, но что-то мне подсказывало, что я не получу ответа на свой вопрос.

– А я люблю эти тарелки, – призналась я. – Они напоминают мне о маме.

– Вот именно, – подхватил Дэнни.

Но я не собиралась идти ради него за другими тарелками. Положив себе креветок, я пододвинула к нему картонный контейнер.

– Давай накладывай, и рисунка не будет видно!

Он потянулся к контейнеру, и я мысленно возликовала.