Забытая Византия, которая спасла Запад

Перевалив через Альпы по призыву папы, в декабре 800 года Карл Великий (или Шарлемань, как он вскоре станет известен в мире и в истории) спустился в Италию и выступил в защиту Льва. Папа поклялся на Евангелии в своей невиновности, и с франкским королем, чья фигура маячила позади, собравшееся духовенство приняло его клятву. Два дня спустя, когда Карл коленопреклоненным стоял на рождественском богослужении, Лев поднял с алтаря украшенную драгоценными камнями корону и возложил ее на голову Карла, объявив пораженному собранию, что Карл теперь «священный римский император» — и вдобавок заявил, что тот происходит от библейских израильских царей. Эти слова ударной волной разошлись по возбужденной толпе. После четырех веков, проведенных в безвременье, на Запад вернулся император.

В Темные века жизнь в Европе слишком часто бывала короткой и жестокой — но наследники остатков Западной Римской империи были твердо убеждены, что так будет не всегда. Белые мраморные руины древнего Рима, разбросанные от Британии до Сицилии, служили постоянным напоминанием о времени, которое было до того, как свет цивилизации сменился темнотой. Люди страстно мечтали о дне, когда империя снова возродится из пепла, как феникс, и вернет в мир должный порядок. Теперь, в рождественский день на заре IX века, папа Лев III объявил им, что такой день настал.

Акт коронации был изумительным по своей самонадеянности. Возложив корону на голову Карла, Лев подразумевал, что истинную корону Римской империи может дать только он — то есть, сделав это, он с той же легкостью может совершить и обратное.[116] Церковь, твердо заявил папа Лев, представляет собой высшую власть по сравнению с государством. Подобное заявление било в самое сердце власти Византии, поскольку если Карл был истинным римским императором, то очевидно, что Ирина — или любой другой, сидящий на константинопольском троне — таковым не является. Одним махом Лев создал соперничающую империю, что не только осмеливалась претендовать на равенство с потомками цезарей, но и заявляла, что трон Константинополя занят самозванцами, не более чем ложными претендентами на трон августа.

Разумеется, Лев не обладал ни малейшими полномочиями для помазания нового императора, но чтобы упрочить свою позицию, он предъявил документ, который, возможно, стал самой скандальной подделкой Средних веков — «Дар Константина».[117] Согласно этому документу, папа Сильвестр чудесным образом исцелил императора Константина от проказы, и благодарный император «отступил» в Византию, оставив папе не только власть в Западной Европе, но и право передать корону тому, кого он сам выберет. Латынь, на которой был составлен этот документ, слишком явно относилась ко временам более поздним, чем те, которыми он был датирован. Но образование на Западе пребывало в таком упадке, что этот документ использовался для подтверждения папских претензий еще шестьсот лет.

Новости о коронации были восприняты в Константинополе с ужасом. Точно так же, как на небесах есть один бог, так и на земле может быть только одна Римская империя и один император. Ирина могла быть не самым удачным правителем — но это не означало, что неграмотный варвар может претендовать на то, чтобы занимать трон наравне с нею. Кощунственная коронация была публичным оскорблением правильного мироустройства, и то, что эту церемонию провел папа, только усугубляло подрыв основ мироустройства.

Настроения нисколько не улучшились, когда в начале следующего года послы неотесанного франка прибыли в Константинополь с поразительным сватовством, предложив Ирине руку императора. Империя снова объединится под единым началом, заявили они, а Ирина сможет править как новая Феодора и над Востоком, и над Западом. Для шокированных византийских придворных еще большим оскорблением, чем самонадеянность варварских посланников, стал тот факт, что Ирина, похоже, серьезно задумалась над этим предложением. Поскольку в своих владениях она пользовалась всеобщей ненавистью и чувствовала, как вокруг сдвигаются стены, это предложение казалось ей отличным выходом.

Впрочем, ее подданные не намеревались позволить Ирине вручить империю варварскому претенденту. Чтобы избавиться от потерявшего доверие монарха, они действовали быстро, Ирина же почти не оказала сопротивления. Всю жизнь крепко державшаяся за власть, теперь она потеряла ее буквально в мгновение ока. Группе патрициев не составило особого труда сместить ее с трона и арестовать. Послушно сидя под стражей во дворце, которым она распоряжалась еще совсем недавно, Ирина тихо ждала, пока собравшийся на Ипподроме народ провозглашал императором одного из ее министров финансов, а затем покорно отправилась в ссылку на остров Лесбос в Эгейском море.