Забытая Византия, которая спасла Запад

Лев наконец получил наследника, но поскольку он не был женат, мальчик был незаконнорожденным, и никакое хитроумное именование не могло этого изменить. Несмотря на весь окружающий его пурпур, Константин VII был некрещеным — как ни парадоксально, крещение ребенка, рожденного в четвертом браке, особо запрещалось теми самыми законами, что кодифицировал сам Лев. Если император не сможет сделать Константина признанным при жизни, все его усилия пропадут впустую, а империя будет обречена на конфликты вокруг престолонаследования. Обратившись к патриарху Николаю, Лев приложил все возможные усилия, горячими мольбами и толикой шантажа сумев добиться соглашения: он прогонит Зою из дворца и обязуется больше никогда с ней не видеться — а в обмен Николай окрестит Константина в Софийском соборе.

Зоя быстро собрала свои вещи, была проведена должная церемония, но Лев не собирался выполнять свою часть сделки. Спустя три дня после крещения Зоя тайно вернулась во дворец, и услужливый капеллан обвенчал ее с императором.

Когда вести о поступке Льва стали известны, в церкви разгорелись яростные споры. Разъяренный патриарх отказался признать этот брак и запер двери, когда император попытался войти в Софийский собор. Впрочем, Лев снова перехитрил своих противников. Когда церковные двери захлопнулись перед его лицом, он спокойно вернулся во дворец и обратился с письмом к папе. Он был хорошо осведомлен, что на варварском Западе, где смерть была слишком привычным событием, важные церковные деятели придерживались более прагматичных взглядов на вдовцов и повторное вступление в брак. Более того, мудро обратившись к папе, когда его собственный патриарх во всеуслышание заявил о своей позиции, Лев дал понтифику прекрасную возможность укрепить папское верховенство. Папа, справедливо полагал он, не упустит такой возможности.

Вооруженный сдержанным одобрением папы, Лев действовал быстро. Патриарха арестовали по обвинению в заговоре и вынудили подписать акт отречения от сана. На замену ему Лев выбрал мягкого человека, который в принципе возражал против женитьбы, но готов был разрешить ее в конкретном случае в обмен на соответствующие уступки. Льву предстояло сделать публичное заявление об осуждении четвертых браков и до конца жизни входить в церковь как кающемуся грешнику, униженно стоя во время всех служб, на которых он присутствовал. Император был счастлив принять эти условия. В этот раз он сдержал свое слово, и церковь неохотно согласилась с его браком. Его сын, Константин VII, теперь был законнорожденным и признавался таковым в глазах всей империи. Спустя два года маленький мальчик был коронован в качестве соимператора, и лицо его появилось на монетах отца. Лев сделал все возможное, чтобы обеспечить мирную передачу власти.

Император прожил еще четыре года и после последней попытки вернуть власть над Критом 2 мая 912 года умер в своей постели. Он никогда не был великим военачальником — по правде говоря, он вообще никогда не водил войско в бой, — но благодаря своим кодексам законов оставил империю гораздо более сильной внутренне, чем когда принял. Благодаря необыкновенной силе воли он обеспечил империю наследником — дар, значение которого было трудно переоценить, — потому неудивительно, что самым долговечным его изображением оказалась мозаика над императорскими воротами собора Святой Софии. Там, в люнете над входом, куда ему запрещалось входить при жизни, император смирено склоняется перед престолом Господа, а Богородица выступает его защитницей. Он правил мудро и справедливо почти четверть столетия и, как полагало большинство его подданных, заслужил некоторое снисхождение.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. БЛЕСТЯЩИЙ ПРЕТЕНДЕНТ

Довольно забавно, что при тех огромных усилиях, какие приложил его отец в попытках сделать своего сына законным, было очень мало шансов, что Константин VII действительно когда-нибудь взойдет на престол. Ко времени смерти Льва ему исполнилось только шесть лет, и он был настолько болезненным, что большинство приближенных в разговорах между собой сомневались, что мальчик доживет до совершеннолетия. Как и опасался Лев, все властные полномочия перешли к его брату Александру III — человеку, уже прославившемуся своим распутным поведением. Мрачный из-за долгих лет, что ему пришлось провести в тени своего более одаренного брата, новый император пользовался каждой возможностью, чтобы свести на нет труды Льва. Низложенный Николай, который горячо протестовал против четвертого брака Льва, был восстановлен в сане патриарха, а Зою Карбонопсину бесцеремонно выставили из дворца. Молодому принцу Константину оставалось только жалко бродить из комнаты в комнату Большого дворца, плача по матери; ходили слухи, что злобный Александр III собирался оскопить его, чтобы не дать вступить на престол.