Забытая жизнь (СИ)

— Годы, когда к Волан-де-Морту возвращались силы, были отмечены несколькими исчезновениями. Так, бесследно исчезла Берта Джоркинс, как раз там, где Волан-де-Морта видели последний раз. Это установлено точно. Исчез также мистер Крауч… здесь, на территории школы. Пропал еще один человек, на сей раз магл. Естественно, на этот факт Министерство, к сожалению, не обратило внимания. Его звали Фрэнк Брайс, он жил в деревне, где вырос отец Волан-де-Морта. Его никто не видел с прошлого августа. В отличие от многих моих друзей в Министерстве, я читаю магловские газеты.

Дамблдор бросил на Гарри встревоженный взгляд.

— Мне кажется, эти исчезновения связаны между собой. А в Министерстве так не думают… Ты, наверное, слышал об этом, стоя за дверью.

Гарри кивнул. В кабинете опять воцарилась тишина: Дамблдор потянул из виска мысли, добавляя их к содержимому сосуда.

— Профессор, — обратился Гарри к Дамблдору.

— Да, Гарри, — ответил директор.

— Э-э… можно спросить… про этот суд, который я видел… в Омуте памяти?

— Можно, — помрачнел Дамблдор. — Я много раз там бывал, некоторые процессы встают в памяти яснее других… Особенно сейчас…

— А тот суд, где… где вы меня нашли? Суд над сыном Крауча… Они говорили о родителях Невилла?

Дамблдор пристально посмотрел на Гарри.

— Разве Невилл не рассказывал тебе, почему он живет с бабушкой?

Гарри покачал головой.

— Да, они говорили о родителях Невилла. Его отец Фрэнк был мракоборец, как профессор Грюм. Его с женой пытали, хотели выведать, где находится Волан-де-Морт. Ты сам слышал.

— И они умерли? — тихо спросил Гарри.

— Нет. Они потеряли рассудок, — в голосе Дамблдора звучала горечь, какой я никогда не слышала. — Они оба сейчас в Больнице Святого Мунга, где лечат магические болезни и травмы. Невилл, полагаю, навещает их с бабушкой на каникулах. Но они не узнают его…

Гарри сидел, потрясенный.

— Известные, всеми уважаемые люди, — продолжал Дамблдор. — Произошло это после падения Волан-де-Морта, когда все уже считали себя в безопасности. Нападение вызвало беспрецедентную волну гнева. От Министерства требовали немедленно найти преступников. К сожалению, показания Долгопупсов были не совсем надежные — они ведь в ужасном состоянии.

— Значит, возможно, сын мистера Крауча был невиновен? — медленно проговорил Гарри.

— Об этом мне ничего неизвестно, — покачал головой Дамблдор.

Опять замолчали.

— Э-э… начал Гарри, — а мистер Бэгмен…

— Ни разу с тех пор не обвинялся в пособничестве Темным силам, — спокойно ответил Дамблдор.

— Я рад, — поспешил сказать Гарри, не отводя взгляда от каменного сосуда. Дамблдор перестал добавлять мысли, и серебристое кружение замедлилось. — А…

Ему нелегко было произнести имя, но Омут пришел на помощь. На его поверхности опять появилось лицо Северуса. Дамблдор увидел его и поднял глаза на Гарри.

— Никаких обвинений не было предъявлено и профессору Снейпу, — сказал он.

Гарри посмотрел в ярко-голубые глаза Дамблдора и выпалил давно мучивший его вопрос:

— А почему вы думаете, что он и, правда перестал поддерживать Волан-де-Морта?

Дамблдор несколько секунд смотрел Гарри прямо в глаза и затем спокойно ответил:

— А это, Гарри, касается только нас двоих: профессора Снейпа и меня.

Гарри понял, что разговор окончен. Он поднялся, Дамблдор тоже.

— Гарри, пожалуйста, — сказал директор, когда Гарри уже подошел к двери, — никому ни слова о родителях Невилла. Он один вправе рассказать о них, когда будет к этому готов.

— Хорошо, профессор, — ответил Гарри, взявшись за ручку двери.

— И еще, Гарри…

Гарри обернулся.

Дамблдор стоял у Омута памяти. Серебристые отблески ходили по его лицу, и он казался совсем старым. Он, молча, смотрел на Гарри, потом сказал:

— Удачи тебе в третьем туре.

Я молча смотрела на огонь в камине. Только дверь захлопнулась за Поттером, я спросила у Альбуса:

— Значит, ты доверяешь Северусу? Неужели и правда доверяешь? Но ведь он был Пожирателем смерти?

— Да, дорогая моя! Так же, как и тебе, — кивнул Альбус.

Я минут десять молчала, сидела, обхватив руками голову, не отводя глаз от колен.

— Фадж считает, что на Крауча напала мадам Максим? — повернулась я к Альбусу.

— Да, — ответил он. — Но только потому, что Крауч исчез около кареты Шармбатона.

— Фадж готов во всем обвинить мадам Максим только потому, что один из ее предков был великаном.

— Адрианна, прошу тебя! — попросил Альбус и подошел ко мне. — Фадж сам со всем разберется. Только не влезай в это, будь осторожнее, — положил он свою ладонь мне на плечо.

— Я не могу сидеть и ничего не делать! — возразила я. — Все обязанности на мне, пока Крауч в бегах! И если так пойдет дальше, то я выпью кого-нибудь зелье и повешусь!

— Ну, будет тебе, дорогая моя, — похлопал он по моему плечу. — Тебе просто нужно поспать.

После разговора с Альбусом я решила переночевать на своей квартире в Годриковой впадине.

Я лежала в темноте, мысли крутились, но только одно затмевало все остальное. Слова Северуса не выходили у меня из головы. Неужели он меня любит, или это всего лишь слова? Да и как он может меня любить, если он до сих пор увлечен Лили Эванс.

— Ведь он не может, любит меня? Или может?